Машина медленно вплыла на территорию церкви, повернула налево, качнулась на вспученной от напирающих снизу сорняков асфальтовой кочке, свернула за угол церкви, подкатила к самым дверям, остановилась. Двигатель стих, щелкнул остывающий под капотом металл.
Открылась дверь водителя, и священник вышел на дорожку. Он не стал закрывать дверь, глубоко вздохнул, сделал первый шаг к высоким резным дверям, остановился, постоял, глядя себе под ноги, поднял голову. Вытянув губы, он некоторое время смотрел на двери, на две бетонные колонны навеса над папертью, стал поднимать голову выше. Он не мог посмотреть на купола, для этого надо было податься назад, именно в этот момент, когда требовалось дополнительное движение, он замер, перестал поднимать голову. До блистающих желтым огнем крестов, взгляд его так и не добрался, священник вновь опустил голову, сделал еще один глубокий вдох, вытянул губы еще сильнее и шумно выпустил воздух.
В одну секунду он подобрался, слегка тряхнул плечами и сделал шаг к дверям церкви. Он сделал этот шаг быстро, почти стремительно, надо было сделать еще один такой же, затем еще и походка стала бы решительной, однако следующий шаг он сделал медленнее предыдущего, а еще один и вовсе тяжко и увесисто, всем телом перевалившись с ноги на ногу.
В притворе его походка приобрела ритм, и теперь он двигался равномерно, но раскачиваясь и размахивая руками.
– День добрый, батюшка, – торопливо поздоровалась прислужница, стоящая у прилавка со свечами.
– Добрый день, матушка, – ответил священник и прибавил шагу. Он не стал поворачивать головы, миновал среднюю часть, направился в ризницу.
Не сбавляя скорости, повалился в кресло, отчего, то скрипнуло и рвано грохнуло деревянными витыми ножками по полу. Священник откинул голову, закрыл глаза, лицо его совершенно расслабилось. Так сидел он долгое время, никто его не тревожил, никто не звал. Прислужники знали, если он задержался в ризнице, то его лучше не беспокоить. Даже если искать кто-то будет, надо сказать, что его нет.
Поднял одну руку, нащупал наперсный крест, погладил его, из горла послышался сдавленное гудение. Погудев, открыл глаза, подался вперед. Пошевелил губами, хлопнул себя по коленям. Сделав сильное движение вперед, оторвал тело от кресла, но тут же опустился обратно. Не давая отшатнуться корпусу, вновь подался вперед, одновременно толкнул руками колени и поднялся на ноги. Сделав два шага, подошел к висящей в углу иконе богоматери, трижды перекрестился, толкнул икону, и она тихо отъехала в сторону. Обернулся на дверь, когда повернул голову обратно, на том месте, где была икона, теперь красовалась массивная дверь сейфа. Судорожно набрал код, открыл дверцу и нервно достал зеленую пачку денежных купюр. Поднес к лицу, вновь кинул взгляд на дверь, положил деньги обратно, прикрыл дверцу сейфа, свел брови. Запер сейф, вернул икону на место, развернулся и пошел к двери. Выйдя из алтаря, осмотрел помещение.
Взгляд его остановился на прилавке, затем медленно проплыл по всему помещению и замер на человеке, стоящем у иконостаса. Человек смотрел очень внимательно и священника не видел. Он стоял далеко справа, поэтому и священник не заметил его сразу. Сейчас же он смотрел на человека неотрывно.