Читать Древо Бо-Га. Сборник

(Эссе)

Женщина – белый бумажный лист. Мужчина – перо. Бумага с готовностью примет слова, мысли, чувства, образы, вверенные ей пером. Бумага способна бережно хранить, прославлять и увековечивать то, что вверено ей пером.

Бумага простит помарки и ошибки. Бумага даст возможность исправить перечёркнутые строки. Бумага, подобно белым крыльям, с радостью вознесёт к солнцу суть, выраженную на её чистом сердце пером. Нет благодатнее почвы, чем чистое сердце бумаги. Союз пера и бумаги порождает богатейшие всходы, но только тогда, когда все письмена озаглавлены словами – «Я люблю тебя».

2006 год

( Эссе)

Не имеющее плоти, и потому чувствующее боль. С безднами вместо глаз и потому всевидящее. Обладающее безмерной жестокостью и потому дарующее жизни. Трогательно милосердное и потому убивающее. Молчащее и потому всезнающее. Всезнающее и потому молчащее. Великое до непостижимого. Непостижимое до великого. Властвующее над мыслью и подвластное только мысли. Вечно живущее и потому знающее смерть. Знающее смерть и потому вечно живущее.

1991 год

Он был белый и воздушный.

Она была жгучей брюнеткой.

Она возводила для него огонь.

Он дарил ей дожди.

Она скрылась за углом чудесного терема.

Он стал днём и повсюду искал её.

Она источала из искр звёзды, зная, что он

никогда не увидит их, зная, что они лишь для него.

Онискал её.

Онискал её.

1998 год

( Эссе )

Грех – уксус с желчью. Грех – вино со смирною. Свет – вода чистая, которую не дали мы Господу нашему Иисусу Христу в муках его, но которая проливается дождями небесными, пополняя океаны и орошая землю. Подставляйте кувшины и руки ваши! Поднимите лица и пейте, будто дети, струи чистейшие. «Се кровь моя» – говорит Любящий нас. Да смоется с естества нашего уксус с желчью, да смоется вино со смирною. Да откроются души наши, словно белые лилии, для дождя, ниспосланного Любящим нас.

1999 год

Сломался смычок, сыгравший слёзы и смех, ставшие сладкой смолою смоковниц, собирающих сонмы синих стрекоз, существующих в солнечных сферах сознаний.

Сгорают секунды – спички, сплавляя в сумерки сиреневый свет. На сверкающие снежные слитки спустился сон – седовласый старец, сочинитель сказок, странствующий сеятель серебряных семян – слов, сложенных в силуэты счастья – в стихи.

Сударыня свеча созывала светлячков, соткав сияние – смерть. Сверженные светлячки соединились в созвездия, становясь светилами – смертью сотворённое совершенство.

Свершились строки. Свершилось созвучие «С».

1992 год

( Посвящаю моему отцу – кларнетисту Владимиру Данильченко)

Уличный музыкант играл вечер. Драгоценные камни в шляпе у его ног становились темнее – в них растворялся день. Но цветы вальсировали по вечно светлому снегу. Прохожие спешили к электрическим солнцам своих домов, оставляя живые синие сапфиры у ног музыканта. Музыкант играл вечер.

1999 год

Золотистый месяц окрасил светом красоты ночи. Как же прекрасна тьма, вместившая свет! Стеклянный ангел, стоящий на подоконнике был окружён ореолом отражённого в нём света. Будто живой, будто одушевлённый, трубил он в свой маленький горн гимн свету. Сердце тьмы – свет. Кто поверил в тьму, в этот фантом, миф? Тьмы не существует. Тьмы нет. Также как нет смерти. Тьма – холст под красками света. Смерть – ступень к новой жизни. Стеклянный ангел когда-нибудь разобьётся, но свет однажды наполнивший его, вечен. И гимн, что сыгран на маленьком горне, будет звучать всегда.