Встало солнце, сохнут росы.
Звон доносится с реки.
Спозаранку на покосах
Косят травы мужики.
Растянувшись тонким рядом
К взмахам кос норовят шаг,
Строй блюдут неспешным взглядом,
Да ругаются на баб.
– Что тут курицы расселись?
Захотели под косу?
Или ягод не наелись?
Мигом голову снесу!
Враз компания распалась,
Визг и смех и беготня.
На пригорке показалась
С узелками ребятня.
– Вот и славно, завтрак впору.
– Погоди, дойдём рядок.
– Ну-ка дружно! Ну-ка споро!
– Да не стой, разинув рот.
Завтрак, выложив нехитрый
На белёные холсты
Ребятня забилась быстро
Под тенистые кусты
– Погляди, тут дрыхнет кто-то.
– Да ведь это дед Иван!
– Вот ведь, мелкая босота,
Набежало басурман.
Что вам смирно не сидится?
Извертелись, как ужи.
– Дед Иван, ну хватит злиться,
Лучше сказку расскажи.
– Сказку? – в жидкую бородку
Запустивши пятерню,
Дед поскрёб под подбородком
И взглянул на ребятню.
Те притихшие сидели,
Широко раскрыв глаза.
– Ишь ты, разом присмирели.
Хоть клади под образа.
Ветки отогнув рукою
Дед смотрел куда-то вдаль,
– Там, на круче, над рекою
Град стоял когда-то встарь.
И ребятам показалось,
Что и вправду над рекой,
Там, где солнце поднималось
Город вырос золотой
***
Не в столице златоглавой,
Во дворце, покрытом славой,
Не в заштатном городке,
В деревянном теремке –
В деревеньке захудалой
Жил старик на бугорке.
Было у него три сына.
Все в плечах по два аршина.
Двое старших – молодцы:
В войске княжеском бойцы.
И богаты, и счастливы,
Сами уж давно отцы.
А вот младший – что ж тут хвастать,
Не привык по девкам шастать.
Весь повадками не в них-
Двух брательников своих,
До сих пор в свои семнадцать
Не женат и не жених.
И ведь парень без изъяна,
На лицо не обезьяна,
Не ленивый, не пустой,
В обхождении простой,
И по праздникам не пьяный,
А вот ходит холостой.
В нём была одна чудинка
Утром спустится в низинку,
Сломит тонкий стебелёк
Горицвет, иль василёк.
И все смотрит сквозь росинку,
Как в ней солнышко встаёт.
Вот поэтому девчонки
Обошли его сторонкой
Хоть Иван-то и хорош
Да его не разберёшь,
Вроде тихая речонка,
Только вброд не перейдёшь.
Как-то раз в канун Купалы
Собрался Иван по травы.
– Сын, постой, – позвал отец -
Первый в княжестве кузнец,
– За железом завтра рано
Нужно съездить в Городец.
– Что мне завтра дожидаться?
Долго что ли мне собраться?
Лишь корзинку положу,
Да лошадку заложу.
– Так ведь к ночи ж не добраться.
Дай за саблей хоть схожу.
***
Солнце спряталось за ели.
Звуки к ночи осмелели.
В ветках возится сова,
С ветром шепчется трава,
Едет Ваня еле-еле,
Вниз клонится голова.
Сразу быстро не собрался,
Да в дороге задержался -
Дуб свалился на пути,
Не проехать, не пройти.
Целый день Иван пытался
Путь проторенный найти.
Через кочки и коряги,
Через мокрые овраги,
Весь измучился, промок,
Перепачкал всё, что мог,
Еле выбрался из хляби
На просохший бугорок.
Солнце спину припекает,
Ветер волосы ласкает,
Слепит неба бирюза,
Закрываются глаза,
И трещоткой усыпляет
Золотая стрекоза.
Где-то близко захрустело,
Ваня вздрогнул – Вот так дело!
Свет дневной давно поблек,
– Так заблудишься навек.
Стынут ноги, ноет тело,
– Нужно выискать ночлег.
Вышел месяц из тумана,
Серебром залил поляну,
Средь цветочного ковра
Почерневший круг костра,
– И раздумывать не стану,
Здесь останусь до утра.
Сквозь кусты вода блеснула,
Рыба крупная плеснула,
– Лишь лошадку напою,