Читать Жизнь на кончиках пальцев
На свете есть лишь две вещи, достойные нашего слуха. Это тишина и музыка.
Бауржан Тойжибеков
Мюзик-Холл,
Москва, 19:30
ПРОЛОГ
Сегодня после концерта назначена пресс-конференция – встреча с журналистами. Честно говоря, не очень люблю всю эту шумиху. Но что поделать – другого выхода нет. Самое главное, даже не представляю, как именно будет проходить мероприятие. Признаюсь, заметно волнуюсь. Вокруг столько незнакомых лиц, толпа – а я одна в центре внимания. Но стараюсь держаться уверенно: киваю головой и приветливо улыбаюсь. В какой-то момент я окончательно успокоилась – дело пошло своим ходом.
А в итоге все оказалось достаточно просто и банально: мне передавали записки с вопросами журналистов. Стандартные вопросы. Стандартные ответы. Как Вам удалось добиться такого успеха? Как вы можете слышать музыку, которую играете? Расскажите Вашу историю. Рассказать, увы, не могу. Но могу написать.
Часть I. В объятьях тишины
Начало истории
Мне было, наверное, где-то года три-четыре, точно не помню. Тогда я жила со своей бабушкой в подмосковном поселке, недалеко от Москвы. «Петушки» назывался. Именно в этот период я стала чувствовать, что со мной что-то не так, но что конкретно происходит, конечно, не осознавала. Как будто чего-то не хватало…Более того, такое состояние стало уже привычным. Мне тогда казалось, что это временно и скоро все пройдет. Я даже не подозревала, как сильно заблуждалась.
Помню, как девчонки и мальчишки из нашего поселка каждый день бегали на речку купаться, а потом играли в жмурки или догонялки, или просто веселились. А я всегда стояла в стороне и тихонько за ними наблюдала. А самой ужасно хотелось подойти и подружиться с ними. И вот однажды я не вытерпела и решилась на отчаянный шаг – познакомиться, заговорить. Я подошла к девочке с белокурыми волосами и небесно-голубыми глазами. Она прыгала через скакалку и улыбалась, слегка прищурившись от солнца. Я всего лишь хотела сказать: «Привет! Давай прыгать вместе!». А в итоге не произнесла ни звука, лишь одно шевеление губами. Девочка тут же перестала прыгать, от улыбки не осталось и следа. Все остальные ребята застыли на своих местах и смотрели на меня удивленными глазами. Застыла и я сама. Так прошло пару минут. Я ничего не понимала. А потом резко развернулась и ринулась бежать.
Никогда прежде я не оказывалась так далеко от поселка. Видимо, я вовремя остановилась, чтобы перевести дыхание. Иначе точно бы заблудилась. Не помню, как вернулась домой. Помню только горькие слезы, которые текли у меня по щекам. А также добрый и всепонимающий взгляд бабушки, которая нежно гладила меня по голове. Именно бабушка научила меня писать и читать по слогам. Мы с ней понимали друг друга без слов, общались с помощью жестов. Она объяснила, как могла, что со мной происходит. Не было для меня тогда человека ближе и роднее. Мне только исполнилось семь, когда ее не стало.
Мне показалось, что я осталась во всем мире одна. В какой-то степени так и было, пока меня не определили интернат для глухих детей. Там я поняла, что не одна такая.
Жизнь в интернате
Первые дни в интернате я чувствовала себя очень неуютно, мне все казалось таким непривычным, незнакомым. Но постепенно свыклась с новой обстановкой, т.к. понимала, что другого выбора у меня нет. Мария Васильевна, наша воспитательница, была строгой, немного надменной пожилой женщиной. Она носила большие круглые очки с оправой, волосы собраны в тугой пучок, а поверх блузы – накинутый на плечи шерстяной платок. Это была неизменная деталь в ее гардеробе. Она никогда его не снимала. Именно такой я ее и запомнила. Когда она проходила рядом, у меня непроизвольно пробегали мурашки по всему телу, хотя для этого не существовало объективных причин.