Я хотел бы поблагодарить свою школьную учительницу Никитину Людмилу Валентиновну за то, что именно она пробудила во мне любовь к литературе.
Спасибо моим родителям, которые, не смотря ни на что, продолжали верить в меня.
Хотел бы сказать отдельное спасибо моей сестре Ирине Науменко, мне кажется, она сидела за моей книгой больше чем я. Без неё моя история не увидела бы мир.
Спасибо друзьям: Денису Черненко, Игорю Пацкалю, Роману Полякову, Александру Бойко, Анастасии Хаджикулевой, за поддержку.
Хотел бы выразить особую признательность, Лилии Кузьменко, которая помогла мне найти правильный путь, и вдохновила к новым идеям.
Тем, кто может услышать меня, я говорю: «Не отчаивайтесь!». Бедствие, которое нас постигло, порождено судорогами алчности – озлоблением людей, которые боятся прогресса человечества. Но и ненависть людская преходяща, диктаторы погибнут, а власть, которую они отняли у народа, вернется к народу. И до тех пор, пока люди умирают за нее, свобода не погибнет.
Солдаты! Не поддавайтесь этим бестиям, которые презирают вас, делают вас рабами, управляют вашей жизнью, приказывают вам, что делать, о чем думать и как мыслить! Тем, кто муштрует вас, сажает вас на паек, обращается с вами, как со скотом, и использует вас, как пушечное мясо! Не поддавайтесь этим чудовищам, людям-машинам, с механическим умом и механическим сердцем! Вы не машины! Вы люди! С любовью к человечеству, которая живет в ваших сердцах, нельзя ненавидеть!
Чарли Чаплин «Великий Диктатор»
1940
Где я?
Что это за место?
Я открыл глаза. Сыреющие стены в полумраке, не позволяют мне пробудится и сосредоточиться. Я слышу, как где-то падают капли воды, отражаясь эхом от каменных стен, доносятся глухим звуком. Тусклый, слегка танцующий свет, словно от свечи, рисует тени и силуэты. Плесень под желтым светом вызывает неприятные ощущения.
Я в пещере?
Мне зябко. Тело лихорадочно трусит, как от приступа эпилепсии. Я весь в какой-то липкой жидкости, очень вязкой, похожей на желе. Никаких запахов абсолютно. Зубы сводит, мышцы рук и ног напрягаются и расслабляются самовольно. Моё тело не слушается меня. Я с трудом поднялся, преодолевая дрожь. Сердце колотит в груди, будто хочет выскочить.
Где я?
Я слышу звуки работающих электроприборов, глухое, очень низкое гудение звучит то ближе, то дальше. Я весь дрожу, пальцы рук крутит и выгибает каким-то не природным способом.
Зажегся свет.
Пять круглых, белых ламп светят мне прямо в лицо. Свет настолько яркий, что мои глаза заболели и запекли. Я уклоняюсь, но понимаю, что не могу этого сделать, не могу закрыть глаза, не выходит, тело борется со мной, оно не подвластно мне. Мне казалось этот свет ярче тысяч солнц. Боль, как же больно. От этой боли глаза налились слезами, и я уже ничего не вижу, всё размыто туманом этих слёз. Я не могу отвернуться, не могу закрыть глаза, мне хочется вырвать их руками, чтобы эти муки прекратились. Пересохшие губы лихорадочно трусятся, я выгляжу как умирающий в муках человек. Я пытаюсь крикнуть, но понимаю, что не сделаю этого, сухой рот открылся с трудом и лишь негромко произвёл шипение. Из треснутой губы потекла кровь. Неприятный привкус железа появился во рту. Мои веки раскрываются всё шире и дыхание сбивается.