⇚ На страницу книги

Читать Портрет мальчика на грозовом фоне

Шрифт
Интервал

Несколько предварительных зарисовок

Где-то в самом начале пятидесятых годов прошлого века, когда я был уже вполне сформировавшимся юношей, голову мою кружили фантазии на тему великих строек коммунизма. Тогда это было не то что модно, а составляло суть нашей жизни. Мы ведь свято верили, что в ближайшие годы все трудности останутся позади, и мы вступим в наше светлое будущее.

На моем столе всегда лежали журналы «Знание – сила» и «Техника – молодежи». Какие замечательные перспективы рисовали они мне! Не мудрено, что я и сам мысленно вносил свою лепту в эти грандиозные образы будущего. Окна нашего деревенского дома выходили на юг, где на горизонте за железнодорожным мостом начиналась Украина. Воды нашей красавицы Десны где-то там, уже далеко за горизонтом, возле Киева вливались в украинский Днепр. Но я знал, что могучий Днепр – река не только украинская. Силу свою он набирал на русских и белорусских землях. А Белоруссия хотя и не просматривалась из моих окон, но и до нее было не так уж далеко. Моя родная российская Брянщина как бы согревалась, находясь в объятиях двух братских республик.

Я всегда чувствовал, наблюдая нашу жизнь, эту не просто территориальную, но кровную близость к людям, живущим за горизонтом. В моей деревне крестьяне говорили на диалекте, близком к белорусской речи. Украинских интонаций в нашем местном языке, правда, не чувствовалось, но зато у нас много пелось украинских песен. Не говоря уже о том, что украинский язык был нам так же хорошо понятен, как и белорусский. Все это наводило на мысли об общности и наших судеб в прошлом, настоящем и будущем.

И вот в моем воображении вырастало на стыке России, Белоруссии и Украины грандиозное сооружение по образу и подобию Московского университета на Ленинских горах, в котором мне тогда страстно хотелось учиться. Это свое воображаемое строение я называл Дворцом Дружбы трех братских народов.

Однако в скобках надо сказать, что учиться на Ленинских горах мне не довелось. Я окончил Киевский Политехнический институт и был направлен на работу в Минск, в котором и живу по сей день.

Беларусь стала моей второй родиной. Здесь выросли мои дети. Подрастают внучки, для которых, собственно, я и задумал написать воспоминания о моем военном детстве. Да и не только для них, а для всех молодых людей, к сожалению, мало что знающих теперь о Великой Отечественной войне. Для них она – только страница в учебнике истории. Пусть же знают об этой войне чуть-чуть больше, чем из учебника!


…А между тем вокруг себя я видел пока одну только вопиющую бедность. Беден был наш дом, бедны были крестьянские избы под ветхими соломенными крышами. Наша деревня Сагутьево мало чем отличалась от тех нищих деревенек, которые мне приходилось видеть тогда на репродукциях с картин русских художников прошлых веков. Но это не смущало меня. Скоро деревня наша должна преобразиться! Ведь такого врага победили! Так неужели же не преодолеем эту ненавистную нищету?

Тогда у нас была популярна немудреная лирическая песня: «На деревне расставание поют, провожают гармониста в институт…». Девушки сокрушаются, что гармонист к ним не вернется. А он им резонно замечает: «Инженеру много дела есть и тут!». Это его патриотическое заявление соответствовало духу времени. Мы все, юноши тех лет, мечтали о больших инженерных свершениях на благо нашей разоренной Родины.