Молодой мужчина спал в неудобной позе возле потухшего костра, периодически постанывая и разговаривая с кем-то во сне. На одутловатом лице, отчётливо выделялась многодневная щетина, а одежда была помятой и серой от пепла. Его правая рука была неестественно закинута за спину, и во сне он безуспешно пытался её поднять, чтобы пристороить поудобней. После нескольких попыток, ему, наконец, удалось перевернуться на бок, и его голова гулко ударилась о пустую бутылку из-под водки. Рядом с ним, на траве валялись консервные банки, яблочные огрызки и остатки дешёвой закуски, которой пренебрегли даже мелкие грызуны. Несмотря на свой неприглядный внешний вид, состояние одежды и беспорядка вокруг костра, мужчина не был похож на бомжа. Чуть в стороне лежал добротный дорогой рюкзак, рядом с которым стояли новые фирменные кроссовки. Видимо, этот мужчина даже в сильном алкогольном опьянении, счёл нужным разуться, прежде чем улечься спать.
Виктор Крапива пил уже второй месяц. Это был настоящий, классический запой во всей его ипостаси – пропиты были все наличные, немногочисленные золотые украшения, оставшиеся от жены, бытовая техника и кое-какие личные вещи. Выходить из алкогольного «штопора», он не хотел намеренно. Крапива хорошо понимал, что сразу после этого, придется осознать всю боль утраты своей семьи, и окунуться в суровую действительность, где уже не оставалось никого из родных и близких. Алкоголь притуплял восприятие невосполнимой потери, давая какую-то призрачную, несбыточную надежду, на что-то виртуальное и фантастическое. Его подсознание подсказывало, что пора принять эту чудовищную трагедию, и смириться с неизбежной реальностью, но сейчас он был к этому не готов.
Он очнулся от жажды и неимоверной сухости во рту. Приподняв голову, Крапива сел на землю и осмотрелся по сторонам, с трудом фокусируя взгляд. По всей видимости, была уже глубокая ночь. Местность была незнакомой, и какой-то заброшенной. Судя по всему, он находился где-то далеко за деревней, но фонарей ночного освещения, нигде не просматривалось. Плотный туман надежно окутывал всё вокруг, давая видимость только на несколько десятков метров. Откуда-то доносился запах воды и речной тины, но не хватало чего-то обыденного и привычного. Пролежав с открытыми глазами, ещё несколько минут, он вдруг понял, что не хватает кваканья лягушек, комариного писка, и вообще жизненного движения. Сейчас, всё вокруг него словно окаменело, застыв в какой-то нереальной и абсолютной неподвижности.
Крапива автоматически поднёс руку к лицу, и только потом вспомнил, что свои наручные часы он пропил несколько дней назад. Он попытался вспомнить, какое сегодня число или день недели, но память категорически отказывалась выдавать нужную информацию. Он ещё раз мрачно посмотрел на пустое запястье руки, и его взгляд упёрся в собственный сжатый кулак. Виктор расширил глаза, ничего не понимая – его пальцы крепко сжимали распустившийся цветок папоротника.
– Как самочувствие? – хриплый и грубый незнакомый голос раздался из-за спины, и Крапива вздрогнул от неожиданности.
Резко обернувшись, он увидел человеческий силуэт, который сидел к нему спиной. На незнакомце была одета длинная штормовка темного цвета, капюшон которой, полностью покрывал его голову.