⇚ На страницу книги

Читать Бен и Руби. Сказка о друге

Шрифт
Интервал

  Руби и Ами  


Маленькая рыжеволосая, несносная девочка по имени Руби любила мечтать. Обычно, девочка коротала свое время лежа на крыше своего дома, – мечтательно мечтая, глядела на луну… О чем же она мечтала? О том как стала совсем маленькой, размером с маковое зерно, о том как она стала межгалактическим пиратом и, даже, завоевала для себя Марс, о том какакая она будет глупая и некрасивая в старости… Мечталось ей о новых шнурочках для ее старых башмаков, о кружке, из которой можно было бы вечно потягивать какао (и оно бы не кончалось), о дне, на протяжении которого все смогли бы летать, о Маме, которая, вдруг, стала Королевой, и подарила Руби целый замок и… обычно засыпала на какой-то очередной красочной мечте.


  Но особенно, больше всего на свете, она любила мечтать о Друге. Руби воображала, как Он, ее друг, бьет палкой по голове каждого из тех глупых мальчишек, которые вечно бегали за ней, сыпали в глаза песком, дразнили и обзывали, о том, как бы они вместе встречали первую звезду на крыше ее домика, как бы они вместе играли в смотрелки до первой слезы, лазили бы по старой груше, топили бы друг дружку в озере, соскребали подгоревшую лапшу со дна котелка и.... обычно засыпала на очередной воображаемой шалости, которую бы они выдумали.


  Однажды, поздним вечером, Руби сидела на окне (крепко приобняв коленками подоконник) и слушала, как капельки воды с неба «тукают» о крышу домика, и время от времени высовывала свою мокрую, со слипшимися волосами головку, чтобы полакомиться самыми вкусными капельками. И в одно мгновение так, с протянутым длинным красным языком, и замерла – в комнату заглянула мама. Руби охнула, на секунду испугавшись ночной кремово-огуречной маски на ее лице.

– Детка, слезь с окна, ты же простудишься! – воскликнула мама. Затем завернула Руби в одеяло и уложила на кровать. – И в кого ты у меня такая выдумщица…

– В папу? – с надеждой спросила Руби.

– В папу, в папу… – нежно прошептала мама. – А теперь спи, милая.

Мама нежно поцеловала дочурку в лобик и вышла, притворив за собой дверь.

Руби некоторое время просто лежала с открытыми глазами. Затем ей стало скучно. Она присела на кровати и стала покачиваться в разные стороны. И вдруг замерла, замечательной идеей, как громом пораженная. Прошло некоторое время, и тщательно обдуманная мысль заставила Руби широко, по детски дерзко улыбнуться. Она сбросила с себя одеяло, тихонько, как слон соскочила с кровати, заледенела на месте, прислушиваясь, не шаркает ли старыми потертыми тапочками с заячьими ушками в соседней комнате ее мама, и в одно мгновение оказалась возле старого, видавшего виды, молчаливого шкафа. Мечтательно закрыла глаза, прикрыла их для верности двумя маленькими ладошками, нащупала ногой дверцу шкафа и нетерпеливым рывком ее отворила. Открыла глаза, убрала ладошки, заглянула в шкаф и от радости завизжала. Завизжала так, что в двух кварталах от места действия в паническом припадке, от этого сумасшедшего, душераздирающего, нечеловеческого радостного детского визга, открыла глаза старая, сварливая, потасканная мадам Иф. Дрожащими руками она упилась смертельной, привычной дозой валерьянки, и с явно неприличными, древними как она сама, ругательствами провалилась обратно в кому.