Серебряный головной обруч испещряли крохотные фигурки, но чьи – не разглядеть. Обруч – темно-серый, потому волосы двойника казались желтыми. Или это от костра?
Тень мелькнула над головой. Шорох, дуновение, скрип. Большая птица опустилась на длинную ветку. Огромные глаза, перья – как настороженные уши. Сова. Или филин? Двойник не обращал на птицу внимания, и все-таки в ее появлении чувствовалась неслучайность.
«Соглядатай»,– подумал Андрей.
Откуда эта мысль? Бес ее знает.
Двойник вполголоса напевал что-то – не разобрать слов.
Ласковин кашлянул. Не то чтобы ему было неуютно, наоборот, но…
– Что, братко? – спросил двойник, поднимая голову.– Заскучал? – Тяжелые серьги у него в ушах закачались. Не в такт.– Хочешь слово мое услышать? Не обидишься?
– Там видно будет,– уклончиво ответил Андрей.
Серая жирная сова глядела не мигая. В каждом зрачке – по крохотному костру.
В темноте застонал, завозился связанный оборотень. Двойник цыкнул, оборотень притих.
– Слабый ты,– сказал двойник.– Власть твоя, а ты ее бегаешь. Боишься?
– Не хочу.
– Не хочешь,– повторил двойник. Затем, с укоризной: – Ты – Миру ограда, Владыка, а пятишься, будто отрок несмышленый.– (В жесткой бороде – зеленые травинки.) – Где дружина твоя? Разбежалась? Пришлым служит? Разбой чинит? А ты – «не хочу».
– Легко говорить, возьми… – проворчал Андрей.– А как? Да и не власть у нас, а блуд публичный. Тебе не понять.
Двойник некоторое время молчал, полировал короткий, выгнутый серпом нож кусочком кожи (сова на ветке переступила с ноги на ногу), затем поднял глаза – в каждом желтое пламя, выговорил будто с трудом:
– Хочешь – помогу?
– Помоги,– согласился Андрей.
Он не верил.
Двойник встал, подошел к оборотню. Тот загодя заскулил, но человек не стал его бить, сунул руку в спутанную гриву, покопался:
– Гляди,– сказал он Ласковину.– Вошь.
– И что? – Ласковин поглядел на мелкое насекомое без малейшего интереса.
– В этом кровососе кровь нелюди,– сказал двойник.– Черная кровь. Этот вошь – твой союзник, братко. Служит тебе, сам не ведая.
– Ну и что с того? – проворчал Андрей.– Ты мне не притчи рассказывай – прямо ответь: поможешь или нет?
Двойник вздохнул, потемнел лицом, рот, наполовину спрятанный под пшеничными усами, скривился, как от внутренней боли.
– Добро,– проговорил он тихо.– Помогу. Только и ты не забудь…
– Что? – спросил Ласковин.
Двойник раздавил насекомое и вытер пальцы о штанину.
– Прощай,– сказал он.
Сова упала с ветки, беззвучно подхватилась на крылья и канула в темноту.
И Андрей проснулся.