Читать М*даки под контролем

Коллега по бизнес-школе как-то рассказал мне невероятную историю, произошедшую у него в офисе. Один парень («Мы догадываемся, кто это», – уточнил мой знакомый) каждый день посещал туалет по большой нужде, а после выводил на двери кабинки грязной туалетной бумагой букву «зет».

Что это такое? Подобные вопросы о поведении в бизнес-школе я слышала постоянно, хотя, надо признать, этот случай действительно был необычным. Среди честолюбивых банкиров и представителей хедж-фондов я оказалась единственным психиатром. Меня спрашивали о ссорах между коллегами, невыносимых руководителях, отношениях и, да – о странном поведении. Мне нравилось отвечать, высказывать догадки о возможных причинах, предлагать решения и интересные толкования. Я предвкушала новые истории от своих одногруппников и то, как они примут мои объяснения и рекомендации.

Психиатры быстро привыкают к нестандартному поведению. Ты работаешь в специализированной скорой помощи, больницах, диспансерах. Общение с теми, кто считает себя бессмертным или скрывается от преследований дьявола, перестает быть в диковинку. Весь день контактируешь с людьми, которые пытаются перерезать себе вены, повеситься, задохнуться. Ты слышишь жуткие рассказы о насилии – сексуальном и физическом, – и некоторые из них превосходят самые невероятные фантазии о том, что способен сделать или вынести человек. У меня был пациент, который прямо в больнице вытащил свое глазное яблоко. Он поддел его ложкой, а потом, истекая кровью, принес на сестринский пост. То еще зрелище! Другой втайне от персонала собрал у себя под кроватью коллекцию баночек с фекалиями и в показных приступах гнева бросался ими в людей. Но хотите верьте, хотите нет, невероятное может стать ожидаемым, нетипичное – рядовым, а ужасающее – повседневным. У каждого из моих коллег – психиатров и психологов – множество таких историй.

Я поступила в бизнес-школу, будучи практикующим психиатром. И вдруг очутилась среди людей, которым даже заурядное общение казалось необычным. Я видела, как моих собеседников воротило от руководства, коллег, подчиненных, даже от собственных супругов. Они делились со мной историями о тех, кого считали психами, кто не вызывал у них ни симпатии, ни понимания. Но стоило вкратце объяснить ситуацию, и все менялось. Я поняла, как мало людям известно о причинах поведения окружающих и что простые знания могут стать эффективным инструментом. Некоторые интересовались, как вести себя с коллегой, а другие хотели разобраться в подоплеке конкретного поведения. Я поняла, что даже малая толика понимания помогает отнестись с эмпатией и принятием к мудакам в офисе.

В бизнес-школе я узнала, что люди на самом деле думают о работе. Здесь я была единственным специалистом по поведению, и мне захотелось помочь однокурсникам лучше понять личностные и общественные аспекты трудового процесса. Я продолжала работать по специальности – наблюдала взрослых пациентов в стационарах, а со временем стала заведующей психиатрическим отделением в старейшей больнице страны. Одновременно я начала проводить бизнес-тренинги, участвовать в просветительских беседах, работала консультантом по оценке предпринимательских команд для венчурных компаний. Помогала инвесторам принимать взвешенные решения, глубже проникать в принципы взаимодействия внутри компаний, в которые они собирались вкладывать деньги. Строго говоря, я давала рекомендации по инвестированию, основанные на способности понимать людей и отношения между ними. Утром я занималась пациентами, страдающими шизофренией, а днем учила вести бизнес, принимать финансовые и кадровые решения. При этом я использовала те же самые, хотя и адаптированные, навыки: наблюдение, опросы и умение делать выводы о том, что заставляет людей поступать так или иначе и о чем они при этом думают.