Товарищ ясновидящий понравился Зайцеву.
Понравился сразу и всем. Вздыбленными патлами, словно над черепом их подняла работа мысли. Чуть выпуклыми внимательными глазами. Потрепанным, но когда-то хорошим, дорогим костюмом, сшитым на заказ. Правда, чужим: узкоплечее тело не совпадало с костюмом ни в углах, ни в прямых линиях, а тощие ноги бултыхались в штанинах, подшитых по росту. Костюм был там и сям присыпан пеплом. Курил ясновидящий много.
Зайцев разогнал дым рукой.
– Извините. – Ясновидящий суетливо вкрутил недокуренную папиросу в стоявшее перед ним блюдце. Но прежде уронил столбик пепла себе на колени. Створчатое зеркало позади него повторило движение в трех ракурсах: справа, слева, сзади. У ясновидящего были гримуборная и столик, как у провинциального тенора. Таковым он, в сущности, и был. Колесил по маленьким городам. Давал выступления. Собирал публику.
Публика уже разошлась. Разошлись и частные клиентки, стоявшие к гримуборной небольшой сжатой очередью, тщательно отводя друг от друга глаза, – каждая пришла со своей тайной.
Ясновидящий сидел, сгорбив тощую спину: устал.
А в большие города не совался. Не дурак, похвалил мысленно Зайцев: в больших городах много скептиков. В том числе вредных для частного предпринимательства милиционеров и фининспекторов.
В Н-ске его и нагнал Зайцев.
– Не курите. Правильно делаете.
– Иначе в будущем меня убьет рак легких? – иронически отозвался Зайцев.
Товарищ ясновидящий пристально глянул.
– Нет.
Глаза у него были смышленые. Понимающие. Слишком смышленые. Одно слово: записной жулик.
Было ясно, что в Н-ск Зайцев приволокся зря. Зря потратил уголовный розыск деньги на железнодорожный билет и суточные.
– Вас убьет не рак.
Зайцев хмыкнул.
– Всех нас рано или поздно что-нибудь убьет.
– Вы не хотите знать – что?
– Нет, – честно ответил Зайцев. – Мне все равно.
– Все хотят, – удивленно то ли возразил, то ли сообщил ясновидящий. Лессинг его фамилия. Точно, Лессинг. Наверняка сценический псевдоним.
В Н-ск Зайцева привели крысы.
– И крысы – тоже всем мерещатся?
Товарищ Лессинг прикрыл выпуклые глаза. Комедия. «Работает ясновидящего», – мысленно хмыкнул Зайцев. Тем не менее в зале тогда, по сообщению агента, было несколько десятков человек. И все принялись ахать, задирать ноги, вскакивать на стулья. «Крысы!» Дамы визжали.
Массовая истерика, короче. Хоть местный мильтон и божился, что крыс видел сам. «И супруга моя подтвердит». «Все ясно», – сразу понял тогда Зайцев. И не ошибся.
– Отвечу вам честно, – промолвил товарищ Лессинг словно нехотя.
Ответы его Зайцеву на самом деле были ни к чему. Достаточно пяти, даже четырем подсадным уткам в разных точках зала начать вопить: «Крысы», как паника охватит остальных. Кто там будет вглядываться под стульями? А даже если и посмотрит: всегда мелькнет какая-то тень, которую можно будет принять за серую спинку, за мелькнувший хвост. Товарищ Лессинг был профессиональным мошенником. В его способности нанять с полдюжины помощников Зайцев не сомневался. Он сам бы, например, именно так и поступил, случись ему зарабатывать на жизнь надувательством.
– Гипноз, – проговорил ясновидящий устало, как трудовым рублем подарил. – Ничего более.