Он писал о ней песни, а она зависела от славы
Саундтрек эпизода: One Republic – «Everybody Loves Me»
Эффектная блондинка в откровенно лёгком платье вышагивала по танцполу модельной походкой. Её волосы были собраны в высокую причёску, обнажённая спина ожидала прикосновений. Поклонники медлили в нерешительности, расступаясь и следуя за ней взглядами, полными надежд.
Из толпы оробевших воздыхателей выступил симпатичный самоуверенный шатен, одетый по последней клубной моде, и, вплотную подойдя к девушке, дважды коснулся её спины, легко постучав между лопаток подобно тому, как лайкают фотки в Instagram. Она обернулась и просканировала его профессионально быстрым взглядом. В её больших безразлично зелёных глазах, окаймлённых чёрной подводкой, промелькнуло раздражение.
– What do you want?2 – холодно поинтересовалась она.
– I like you3, – улыбнулся он.
Пухлые алые губы изогнулись в насмешливой улыбке:
– Like but don’t follow4.
Музыка заиграла громче, на заднем плане сменяли друг друга кадры роскошно пустых дней модели, превратившей свою жизнь в Instagram аккаунт, а Джей Джонс повествовал о модных порядках и современных отношениях в своей фирменной ритмичной манере. Надменная блондинка появилась в конце клипа, подошла к нему и сказала:
– Jay, is this real?
– Heart shaped feelings, baby.
Он притянул её к себе и поцеловал. Они покинули клуб, провожаемые тяжёлыми ревнивыми взглядами, и уехали в звёздную ночь на белом Lamborghini Murcielago LP640 Versace.
***
С тех пор прошёл год. За это время и шатен, и блондинка успели многого добиться и вызвать не один приступ зависти у своих многочисленных фолловеров.
Джей Джонс записал новый альбом, «Like But Don’t Follow» попала в десятку хитов чарта Billboard, а Милана Смоленская заработала вожделенный миллион долларов, выведя свой интернет-магазин на стабильно прибыльный уровень и выпустив собственную капсульную коллекцию клубной одежды, которая была распродана за месяц, благодаря успехам новых клипов Джея.
Милана и Джей встречались регулярно – то в Лондоне, то в Нью-Йорке, то в Лос-Анджелесе, то в Монако, то в Сен-Тропе, то в Милане, то в Париже… Он звал её наркотиком своего вдохновения и писал о ней песни, а она зависела от славы, которую обретала вместе с ним. Деньги и поклонники кружили голову подобно волшебной карусели, и Милана наслаждалась галлюцинаторным переживанием исполнения своих затаённых желаний, не вникая в собственную жизнь, всё больше напоминавшую кино.