Читать Заговор банкиров

Шрифт

Интервал

* * *

Выражаю глубокую признательность моему двоюродному брату Алексею Вязовскому за неоценимую помощь в подготовке этой книги
Автор

Часть 1. Осень 2008-го: общая картина

Итак, случилось… 11 сентября 2008 года Банк России, устами своего зампреда г-на Улюкаева, признался в том, что российскую банковскую систему накрыл кризис ликвидности. «Тихую гавань для капиталов», расхваливаемую министром финансов России Кудриным еще за полгода до этого момента, накрыло финансовое цунами, пришедшее с Запада. Спустя короткий отрезок времени на российском фондовом рынке и в банковской системе начался тот же ад, который к тому моменту уже царил в США.

Если вы наблюдаете крупный обвал, вы резонно предполагаете, что его причиной были какие-то камушки, которые покатились первыми. Эти камушки можно назвать несистемными причинами обвала. Но у обвала есть и системные причины, которые заключаются в том, что достаточная масса камней опасно скопилась на склоне и ждала только одного толчка, чтобы осыпаться вниз. Обвал российского фондового рынка осенью 2008-го, если его рассматривать как абстрактный процесс, ничем, по сути, не отличается от своего физического аналога. Чтобы понять, что же произошло осенью 2008 года и что произойдет в будущем, откуда происходит нынешний кризис и куда он приведет глобальную экономику и Россию, которая на свою беду успела плотно интегрироваться в самую уязвимую ее часть – глобальную кредитно-финансовую систему, нужно отделить системные причины от несистемных и сосредоточиться на первых.

Простое объяснение, к которому осенью 2008-го сводились все оправдания нашего правительства, для которого начало глобального экономического спада оказалось полной неожиданностью, очевидно: на глобальном рынке возник дефицит денег. Поскольку в финансовом отношении Россия, что бы там ни говорил г-н Кудрин о «тихой гавани», совершенно открытая часть глобального рынка, не стало денег в российской экономике, которая являлась и является российской только по названию. Почти все средства, которые в ней крутились, если проследить пути их поступления, поступали в последние годы через иностранные банки или в виде отчислений компаний-экспортеров, напрямую зависящих от иностранного спроса на их продукцию. На Западе возник вакуум ликвидности, и часть ее была вложена нерезидентами в акции российских компаний. Нерезиденты выводили свои деньги с российского рынка, латая свои собственные финансовые дыры.

С другой стороны, у российских игроков не было достаточных финансовых средств, чтобы перекупить российские акции даже по текущим привлекательным ценам. Это привело к ситуации, когда некоторые российские компании стали стоить даже дешевле, чем остатки средств, находящиеся у них на балансе. Устойчивого растущего тренда на российском рынке в среднесрочной перспективе ждать не приходилось, потому что российскому рынку просто не на что было расти, – здесь уже не играли роли ни привлекательность текущих цен на активы, ни локальные риски. В ситуации закономерного в условиях глобального кризиса сокращения позиций нерезидентами рынок мог вырасти только за счет российских инвесторов, но у российских инвесторов не было для этого денег, потому что им нужно было гасить уже взятые займы, а новые займы им в текущих условиях предоставляли неохотно и под более высокие ставки.