Сходство с реальными людьми и событиями
является… «ой, так получилось!»
Рейс Барселона—Санкт-Петербург задержали на полтора часа, и народ маялся ожиданием.
Варвара решила еще разок сходить на экскурсию в «дьюти-фри». Ей-богу, это веселее, чем смотреть на нетерпеливо стонущих, недовольно кряхтящих пассажиров. Проходя мимо кресел, она окинула взглядом сопяще-пыхтящий муравейник своих соседей по «крылатой коммуналке», с которыми предстояло сожительствовать четыре ближайших часа.
Глаз остановился на клетке с парой попугайчиков, исподволь наблюдающих на жизнью по эту сторону решетки. К клетке прилагался, вероятно, владелец пернатых путешественников – худосочный невзрачный парень лет двадцати семи вполне ботанического вида: очки «привет от Добролюбова», джинсовая курточка сплошь из потертостей и музыкальные беруши в ушах. Попугайчики, как и их хозяин, сидели тихо, выгибая шеи и поглядывая на пассажиров то одним, то другим любопытным глазом.
В парфюмерном отделе задумчиво слоняющуюся Варвару заловила не в меру оживленная, словно дистрибьютор «Гербалайфа», молоденькая продавщица и настойчиво предложила ознакомиться с парой новых ароматов от какого-то чрезвычайно душистого дома.
Знакомство проходило по-собачьи незатейливо: под нос Варваре были поочередно сунуты две бумажки, щедро опрысканные из флаконов. Одна из бумажек пахла вполне симпатично, однако другая шманила так, что Варваре тут же вспомнился дачный участок, любимая дедова прожаренная солнцем теплица, где так же истошно воняло терпкой зеленью туго зреющих помидоров и тихо подгнивающими кабачками.
Она отшатнулась. Понятливая девица, по-прежнему что-то щебеча с нездоровой радостью супервайзера, вмиг поднесла к ее носу открытую банку с кофейными зернами. Варвара торопливо хлебнула полными ноздрями освежающего кофейного духа. Воспоминание детства отпустило.
Наконец-то объявили посадку. Варвара припустила к воротам, где уже начала выстраиваться очередь жаждущих поскорее оказаться в самолете. Но не тут-то было! Кто-то нежно и крепко ухватил ее за правую руку. Варвара с разбегу затормозила, развернувшись лицом к внезапной помехе. Помеха стояла у стеллажа с банками кремов неизвестной Варваре лондонской фирмы и улыбалась не совсем своими зубами.
Дебелая тетечка с растрепанной кичкой на затылке, тыча своей искусственной улыбкой Варваре в лицо, принялась вкрадчиво вещать что-то на ужасном английском. Сама Варвара владела «ангельским языком» тоже не сказать чтобы хорошо, но эта «мова» была чудовищной. Хотя суть вполне ясна, поскольку тетечка споро выдавила на руку пойманной Варваре белесый плевочек крема и стала энергично его размазывать.
Крем отказывался впитываться. Ощущение горячих тетечкиных рук на коже было неприятным. Варвара дернулась, вырвала свою скользкую руку из цепких пальцев продавщицы и метнулась прочь из магазина.
Приближаясь к выходу на посадку, выудила из сумочки салфетки и остервенело принялась стирать с руки мерзкий липкий крем. «Что ж мне везет, как утопленнику? – думала она. – Цыгане, гербалайфщики, алкаши… если решат к кому-нибудь прицепиться, то непременно подкатят ко мне! А теперь вот продавщица! Я, как липучка для мух, всех соберу на себе!»