Я осторожно отодвинул в сторону тяжёлую штору и выглянул в окно. Моросил мелкий, противный дождь – ветер гонял в воздухе облака водяной пыли, обволакивая предметы вокруг, превращая их в зыбкий подводный мир – фонари растекались жёлтым светом в пространстве, облизывая бока влажно поблескивающих туш многоэтажек, раскрашивая тёмный асфальт бликами и переливами света из окон и редких, тусклых витрин. На улице было пустынно – где-то вдалеке монотонно жужжало тысячами моторов шоссе, да редкий пешеход пробегал вдоль домов, стараясь укрыться от всепроникающей влаги. Город тонул в вечернем одиночестве, мокрый, брошенный людьми до утра. Деревья, разметка дороги, сиротливые урны возле пустынных лавочек – всё это фотографической картинкой замерло передо мной, мелко дыша своим особенным, заметным далеко не каждому урбанистическим дыханием.
Из подворотни напротив вдруг вынырнула фигурка велосипедиста в ярком жёлтом дождевике. Разбрызгивая лужи, он пересёк улицу, после чего спрыгнул со своего транспортного средства и подошёл к остановке из прозрачного плекса, понуро примостившейся на обочине пустынной дороги. Он скинул капюшон – под ним оказалась кепка с каким-то знакомым логотипом и собранные сзади в хвост длинные волосы. С четвёртого этажа было трудно разглядеть черты лица – кажется, на нём блеснули прозрачные очки, но больше ничего толком было не разобрать. Человек подошёл к остановке, сделал несколько рыщущих движений влево-вправо, после чего взялся рукой за вертикальную балку, на которой держались листы стенок, и стал внимательно высматривать что-то на мокром плексигласе. Он стоял так довольно долго, один, под дождём, и меня разобрало любопытство – чем же это он там занят? Я напряг зрение – но увидеть, что же его привлекло, так и не смог. Объявление, что ли, он там какое-то углядел? Странный велосипедист ещё немного потоптался на месте, совершая непонятные движения, после чего вновь запрыгнул обратно на своего железного коня и укатил прочь, с шипением разгоняя по асфальту зеркальные лужи. Улица, словно приоткрывшая один глаз, учуяв человека, проводила его и снова погрузилась в вечернюю дрёму.
Я привыкал к своему новому состоянию. Ещё совсем недавно я мог бы за долю секунды узнать почти всё, что мне было интересно – кто этот человек, что это за лого у него на кепке, сколько стоит этот жёлтый плащ и где ближайшее место, где я мог бы купить себе такой же. И многое, многое другое. Но теперь это было невозможно – и мне приходилось довольствоваться по старинке этой тусклой картинкой и своими догадками – по большому счёту, скорее всего, далёкими от реальности.
Постояв ещё немного, я задёрнул занавески и опустился в большое и мягкое, но старое и довольно потёртое кресло. Квартира была чужая, съёмная – я въехал сюда совсем недавно, и пока абсолютно не успел создать даже хоть какого-то подобия уюта. Голые стены с загибающимися под потолком обоями, дряхлая комбинация из шкафов да резные деревянные часы напротив – вот и все немые спутники моего летящего в никуда в потоке времени корабля.