⇚ На страницу книги

Читать Королевская кровь. Часть 1. Тайна Эвердредского леса - стр. 4

Шрифт
Интервал

ЛЕГЕНДА О БОЛОТНОЙ ДЕВЕ

Было это в незапамятные времена. Юноша, по имени Том, был сыном бедной вдовы. Однажды его мать занемогла и попросила клюквы. Отправился Том на болото. Идет, ищет, где ягода поспелее. Так и не заметил, как забрел в такие места, до которых прежде никогда не осмеливался добираться. Огляделся вокруг – сплошная трясина, кочек почти не видно, да и куда идти – не понять… Стало вечереть, а Том всё не мог выбраться из болота. Тут и огоньки появились – заплясали то здесь, то там. Страшно стало парню, стоит – с места сойти не решается. Долго так стоял, на огоньки смотрел, как зачарованный. А огоньки всё ближе, ближе подходят… И вот они плотным кольцом окружили его. Стало тихо: ни птица ночная не вскрикнет, ни вода в бочажке не всплеснет. И вдруг зазвучал дивный грудной женский голос – послышалась песня:

Горе тебе, путник, горе тебе!
Не ходил бы вовсе ты в мои владенья!
Знай: лежит заклятье на твоей судьбе.
Станет нынче больше здесь одною тенью.
Вспоминай, как жил ты, всё вспоминай!
Мой навеки будешь ты в объятьях бездны.
Огоньком дрожащим вечно мерцай.
Ни к чему мольбы все, стоны бесполезны!
Только глянь в глаза мне – и навсегда
Позабудешь радость и красу иную.
Не найдут в болоте даже следа…
Дай лишь, на прощанье тебя поцелую!

Как только песня окончилась, перед Томом выросла белая фигура. Полная луна осветила бледную беловолосую деву в белоснежном одеянии. Попятился Том – и начала трясина его ноги засасывать. Смотрит он на Деву, смотрит ей прямо в глаза и чувствует: всё бы в жизни отдал за ее поцелуй… Вот по щиколотку трясина его засосала. Опомнился он и говорит:

– Отпусти меня, Болотная Дева! Не насовсем – на день отпусти! Отнесу клюквы больной матери – и вернусь, слово даю!

Рассмеялась Дева – будто серебряные колокольчики рассыпались.

– Ловко придумал! Вот отпущу – а ты сюда больше ни ногой!

– Приду! – отвечает Том, – Я слов на ветер не бросаю! Мать жалко: на смертном одре лежит.

Так стояли они напротив друг друга, а Том всё глубже в трясину уходил.

– Вижу, что правду говоришь, – вымолвила наконец Дева, – да что ж с тобой делать? Никто еще у меня отсрочки не просил… Так обещаешь вернуться?

– Обещаю!

– Смотри, если обманешь – вспомнишь меня и горько пожалеешь!

– Не обману! Приду… – с трудом выговорил Том, потому что по грудь уже в топь погрузился.

– Держи! – и Дева, став на колени, протянула ему свою белоснежную руку.

– У тебя же сил не хватит! Я тебя еще затяну! – испугался Том.

Снова рассыпался серебряными колокольчиками смех Болотной Девы. Схватила она Тома за руку, легонько потянула – и будто расступилась под ним трясина, отпустила его. Выбрался он на сушу, глядь – а вокруг никого. Только блуждающие огни цепочкой выстроились, словно путь указывают.

– Смотри же, не обмани! – будто ветер рядом прошуршал.

Странно было и то, что одежда на Томе совсем сухая оказалась – точно и не тонул он в трясине. Может, привиделось всё? Побрел он за огоньками и скоро смог различить в темноте знакомые приметы, а там и на тропинку свою вышел.

Пришел он домой, дал матери клюквы – и ей сразу полегчало. А на другой день сказал ей:

– Ухожу я, матушка, далеко. Может, и не свидимся больше. Благослови на дорожку!

– Что это тебе вдруг вздумалось, сынок? – встревожилась мать.