Читать Ветер полнолуния

Шрифт

Интервал

все-таки предисловие

читатель,

как бытовало в обществе детей капитана лебядкина (ОДЕКАЛ) коего представителем я имею честь не лови ворон. структура данной (полученной за деньги) книжки определяется пятью книжками составившими ее структурно. а ее восприятие намеревалось структурально идентифицироваться с деструктурированной конструкцией перманентной когнитивной самострррруктуризации автора и читателя как ам ам амбивалентных правильно структур. структурное предупреждение: ежели книжка не поперла напиши рядом новую. это есть лучший способ развития литературы как хочешь. так говорит дадаграф. основатель ОДЕКАЛа.

да это чтоб вы уже лучше запомнили и начали спрашивать что же это есть такое. повторяю это общество детей капитана лебядкина. дадаграф серега его основатель. его основатель, штаб-квартира общества находится в перми. пермь. город такой. в россии. страна такая. достаточно. второе и последнее структурное предупреждение: здесь и далее нет ни одной опечатки. повторяю: ни одной а то уже отчасти замаяли.

вперед.

все-таки предисловие кончилось.

автор с уважением.

Еленино лето (1991)

«Я помню – это был не сон…»

Я помню – это был не сон

и это не был грех:

мы пили кислое вино

под темноту и смех.

Потом сидели на краю

извилистой реки;

она вила печаль свою

а мы – свои стихи.

Печаль стихами налилась,

как звуками – лучи,

и мы молчали на краю

извилистой ночи.

«Рассыпались алые камни…»

Рассыпались алые камни

твоей золотой диадемы

Их гнезда поманят и канут,

как мир обедневшей богемы,

где моль, перешитые платья,

подшивки немодных журналов,

и чем-то облитая скатерть,

что лучшее время знавала.

А ты – как твоя диадема,

а я – как оброненный камень.

И, в общем, исчерпана тема

не нами…

«В пунцовую стыдящуюся щеку…»

В пунцовую стыдящуюся щеку

тайком целует лето свой излом.

Целует золотую подоплёку,

поит ее из облака дождем.

Старик-Июль ведет по паркам Август

и объясняет краски и цвета;

несут деревья изумрудный парус,

чешуйчатый, как листьев суета.

Уже проклеймена рябина красным

в честь будущего рабства сентября.

Никто не слышит просьб ее напрасных —

все губы славу Августа трубят…

Птица ночи

Я – птица ночи,

летящая вечно с востока

на запад. Нет для меня

сети широт над приманками

ваших столиц.

Песня моя высока

и пронизана слогами «ОМ»,

когда бьются хрустальные сферы

и падают грудой осколков —

миров. А когда всеобъемлющий Вишну

клеит судьбу фараонов династии Цинь,

колкие блестки маразма

втыкая в подушки гаремов, – я

первой смеюсь.

Сколько разрезано мной

липкой космической пыли!..

Лучшие плато ацтеки

мне предлагали, но я

им отказала и перья

лишь чистила в розовых Андах.

Вместе с кометой Галлея,

Солнце отрезав от Марса,

Землю хвостами окутав, —

только людей испугала…

Сидя на портике трона

Того, кто промышляет твореньем,

я подглядела таблицы

пересечений времен и событий

с Землею. Долго ж не верил Мишель

моим шепотам тихим!

В келье у тусклой лампады

строки ложились. И годы,

и незнакомые лица

падали каплями воска в Книгу

без черновиков…

Тиль Уленшпигель

Спазмом скомканный пласт

эластичного кирпича

оторвался и сгинул в ущелье кармана.

Гула кованый глас

опроверг меня и замолчал,

не найдя в силлогизме своем никакого изъяна.

Ночи скользкий кронверк

синий мох полоскал в волне,

в пять петель и еловый дух топоров скорбя.