⇚ На страницу книги

Читать Свеча. Третья книга стихов

Шрифт
Интервал

Иллюстратор Ива Афонская


© Ива Афонская, 2017

© Ива Афонская, иллюстрации, 2017


ISBN 978-5-4485-8980-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Вступление

Свеча


Перед нами – мир огромный,
человек в нём – как в лесу.
Я иду по жизни тёмной
и свечу в руках несу.
Век короткий твой не вечен,
всё равно – будь горяча,
встречным всем и поперечным
ты свети, моя свеча.
Даже если ветер воет,
и пурга вовсю метёт —
я рукой тебя укрою
и пойду с тобой вперёд.
Твой огонь – как знак привета,
светит, манит за собой,
наша жизнь – исканье света
и борьба с ненастной мглой.
Пусть порой так трудно это,
пусть и шансы так малы
сохранить хоть искру света
среди моря чёрной мглы.
Пусть вокруг и шторм, и волны —
свой огонь во тьме спасу.
Я иду по жизни тёмной
и свечу в руках несу.
1995

Два ангела1

Ночь трауром небо одела,
в саду засыпают цветы,
два ангела – чёрный и белый —
глядят на меня с высоты.
Весь груз моей жизни нелёгкой
несут на крылатых плечах.
Глаза с неземной поволокой
во взглядах скрывают печаль.
Один – тащит горе, натужась,
и радость – второй, налегке,
но за руки держатся дружно,
как нитки в одном узелке.
Два ангела – чёрный и белый —
за жизнью моею следят,
за злое и доброе дело —
за всё они спросят с меня.
А если богиня удачи
зажжёт над дорогой звезду,
то чёрный в карман её спрячет —
и снова во мраке иду.
Но белый развеет любую
беду, охраняя мой дом.
С рожденья доныне живу я,
хранимая белым крылом.
Душа, чем ты больше болела,
тем ярче был свет над тобой.
Два ангела – чёрный и белый —
с рожденья даны мне судьбой.
Когда же кукушка несмело,
о жизни моей промолчит,
два ангела – чёрный и белый —
зажгут надо мной две свечи.
1993

Цикл «Стансы Родине»

Вступление

1992 год

Мир, стоящий над пропастью на одной ноге,
лишь надежды соломинка, чтобы держаться.
Видишь – печален Христос, как на картине Ге,
глядя на нас, ему причин нет улыбаться.
Слышится гул орудий – где-то война идёт.
Падает жёлтый лист. Ветер гудит протяжно.
Рушится империя. И осень настаёт.
Гибнет любовь. И как знать – что более важно.
1992

«Я в толпе не кричу…»

Я в толпе не кричу,
как иные витии,
и писать не хочу
од хвалебных России.
Ныне каждый готов,
слишком много их пишут.
От количества слов
едут головы-крыши.
Те, кто громко орёт
и глядит патриотом —
или попросту врёт,
иль рождён идиотом.
В церковь строем идут
те, кто в Бога не верил.
Только вряд ли найдут
в рай заветные двери.
Нам внедрили в мозги:
кто один – тот не воин.
Но удел мелюзги,
чтоб вышагивать строем.
Я не в этих рядах,
и, согласно породе,
в мыслях, взглядах, штанах
я не следую моде.
Мне не хочется в хор —
соло или дуэтом,
если все – рок-н-ролл —
танцевать менуэты.
Я всё больше молчу,
памятуя сторицей,
я других не учу:
«умный любит учиться».2
Кто кричал, кто молчал —
все живите без спеси.
Кто и как прозвучал —
время мудрое взвесит.
1994

В Михайловском

«Боже мой, как грустна наша Россия».

Пушкин – Гоголю, в частной беседе

Который год идут дожди,
линяют, выцветают краски.
Всё грустно, даже няни сказки.
Погожих дней уже не жди.
Сквозь потемневшее окно
ты видишь берег хмурой речки
и думаешь: не хватит свечки:
и днём, и ночью – всё темно.
Там, за порогом, вся в грязи,
размытая дождём дорога,
земля, покинутая Богом,
и ветви голые осин.
За веком протекает век,
ненастье стало только глуше,
дожди изматывают душу,
и не поднять усталых век.