⇚ На страницу книги

Читать Держи меня крепче

Шрифт
Интервал

Однажды он мне его показал. В тот день я болталась по торговому центру, выбирала Ритке подарок. Направилась к эскалатору на втором этаже, откуда-то вывернул парень в темной куртке, в надвинутой на глаза бейсболке, задел меня плечом, буркнул «извините» и пошел дальше. И я, кивнув в ответ, мол, нет проблем, задел и задел, со всяким бывает, вдруг ощутила толчок, но в сердце, и замерла, глядя ему вслед и чувствуя, как все внутри холодеет и сворачивается в тугой клубок.

Парень успел удалиться на десяток метров, обернулся под моим растерянным взглядом, лихо улыбнулся и помахал рукой. Жест этот можно было при желании расценить как прощальный, а можно и по-другому: он вроде бы предлагал следовать за ним, торопя и подбадривая: «Ну что стоишь, давай шевелись». Когда он повернулся, я увидела на его груди что-то вроде рюкзака, откуда торчала детская головка в смешной шапочке с ушками. И в это краткое мгновение разрозненные элементы вдруг сложились, точно кусочки мозаики, в разноцветное панно: парень в бейсболке, под которой он прятал лицо, и его лихая улыбка, и этот жест, но главное, главное – ребенок, которого он нес на груди, прижимая к себе… мой ребенок, потому что в ту минуту я не сомневалась, что поспешно удаляющийся парень – это Лукьянов.

– Саша! – заорала я, не помня себя, и бросилась за ним. Он свернул к лифту, ускоряя шаг, и через мгновение растворился в толпе, а я бежала следом, толкала спешащих людей и орала не переставая: – Саша! – Народ расступался, глядя на меня, точно на безумную.

Я и была безумной. Добежала до лифта и бестолково заметалась по длинному проходу, пока лифт спускался вниз, и, перевесившись через перила, вновь увидела на первом этаже его… парня в темной куртке, выходящего из кабины, и опять бежала, теперь уже к эскалатору, а потом перемахивала через три ступеньки, на ходу сбросив сапоги и проклиная человека, придумавшего обувь на высоком каблуке, и глянцевую плитку пола, и эту проклятую толпу, в которой так легко затеряться.

Я металась по первому этажу, люди шарахались в разные стороны, и Саши среди них не было. А потом я его увидела на нулевом этаже, недалеко от выхода на парковку, и, зная, что не успею добежать ни до лифта, ни до эскалатора, перемахнула через ограждение, собираясь прыгнуть вниз, и тут же почувствовала чьи-то руки на своих плечах.

– Да она сумасшедшая! – вопил кто-то.

Я лежала на плиточном полу, двое дюжих парней держали меня, навалившись сверху, и перед тем, как потерять сознание, я еще раз увидела Сашу. Он стоял в лифте, опираясь ладонью в стеклянную стенку, и без улыбки смотрел на меня.


Очнувшись, я боялась открыть глаза. Лежала, сцепив зубы, не зная, где я, с одной мыслью: «Что теперь будет? Что будет, если Тимур узнает? А он непременно узнает о моей сумасшедшей выходке в торговом центре. Найдутся доброхоты, донесут». Я так старательно удерживала его от безумия, твердила: «Ребенок мертв», – а сама… сама сорвалась.

– Ну, вот, все в порядке, – услышала я чей-то голос и нехотя открыла глаза. И первым, кого увидела, был Тимур. Он сидел рядом, коснулся ладонью моего лица и улыбнулся.

– Привет, – сказал тихо.

И я ответила:

– Привет. – И заревела, наплевав на женщину в белом халате, что стояла рядом, на каких-то незнакомых людей, толпившихся за ее спиной, ревела, прижимаясь к его ладони, бормоча, как в бреду: – Все нормально.