В женской консультации моя дочь была своей, так как все 9 месяцев вынашивания второго ребёнка и походов в это славное заведение она провела со мной. Однажды мы по привычной схеме битый час сидели в коридоре в ожидании пятиминутного разговора с врачом и наблюдали за добросовестной работой уборщицы-женщины, очень старой, дряблой, наверное, прошедшей войну, судя по тому, что швабру она держала, словно винтовку. Моя четырёхлетняя Оля, приблизившись ко мне, довольно громко спросила: «А эта бабушка очень старая?» Я указала на губы, намекая, что надо молчать о возрасте, что это некрасиво… Но Оля настойчиво повторила вопрос, уточнив: «Сколько же ей лет?» Женщины, сидевшие в коридоре, и молодые, и не очень, оживились, расплылись в улыбке. Бабуля, явно услышав Олину речь, перевела дух и, улыбнувшись, ответила, что много. Оля насупилась, переваривая услышанное, и громким шёпотом уточнила: «Восемнадцать, чё ли?» Женщины захлопали в ладоши от восторга! Оля засмущалась и залезла ко мне под мышку.