– Я тебя проклинаю-у-у! – завывала двоюродная бабушка, достопочтенная Даздрасосовсоцра, размахивая полупрозрачными руками на фоне таблички с собственным именем в семейном склепе.
– Бабуль, может, не надо, а? На некромантов проклятия действуют непредсказуемо, а у меня завтра выпускной квалификационный экзамен, – умоляюще сложил руки Колька.
Бледная кожа, нервные движения и красные глаза с тёмными полукружьями под ними выдавали в нём студента в разгар сессии. Охрипший от бесконечного повторения формул голос был похож на лай пьяной крысы из самой популярной среди студентов таверны.
– А ты произнеси моё имя правильно, – перешла на деловой тон бабушка и поправила кокетливый кружевной передник. Зачем он ей поверх бального платья, Колька даже предположить боялся.
– Гхм-гхм, – почистил он горло и начал заново. – Я, некромант шестого уровня пятой категории восьмого круга, прошу у моих предков о покровительстве и помощи в предстоящем экзамене! Усопшие, услышьте мой зов!
– Слышим-слышим, – скучающим голосом проскрипели за спиной. Кажется, троюродный дядя по маминой линии. – Ты всех уже перебудил, одна эта бабка осталась. Ты давай, наши двести имён не повторяй, её одну по-быстрому назови, и на этом закончим. На покой хочется, мочи нет.
– Я тебе не бабка, а дух в самом расцвете сил! – взвилась достопочтенная двоюродная бабушка, по-кошачьи фыркнула и повернулась к студенту. – Ну, я слушаю.
– Я взываю к помощи Даздрасоц… Даздрацов.., – Колька покраснел от напряжения.
– Ах ты, неблагодарный! Проклинаю-у-у! – снова завыла старушенция.
Сообразив, что затея провалилась, Колька развернулся и дал дёру – всем известно, что проклятия призраков действуют только в том случае, если они тебя коснутся призрачной материей, а эти духи намертво привязаны к семейной усыпальнице.
Он почти успел. Вот только бабка оказалась не промах, в прямом смысле слова: она деловито развязала передник, скомкала его в шар и запульнула прямиком Кольке в голову.
Студент запнулся о нижнюю ступень лестницы, перекинутый через плечо ремень сумки лопнул, конспекты разлетелись по всему склепу.
– Дорогие студенты-выпускники! Я приветствую вас на последнем, квалификационном экзамене. Этот судьбоносный момент...
Полная луна заливала уютным серебристым светом неровные ряды могил и усыпальниц. Ректор стоял на постаменте, с которого призванная неким студентом тварь сбила статую, и, по слухам, этим студентом сам ректор и был. На центральной аллее, за длинным столом с закусками, бодрящим кофе и котелком забористого успокоительного сидела комиссия из пяти людей и нелюдей в парадных чёрных мантиях. Сбоку, на единственный свободный стул, к ним пытался присоединиться кривобокий зелёненький упырь, но Ивана Павловна, преподаватель по развоплощению, не пускала беднягу и пыталась отогнать его кружевной салфеткой – развоплощать упыря ей было жалко.
Колька зевнул в кулак, не особо слушая приветственную речь. Рядом Саня, красавица, отличница, староста и единственная девушка на курсе, нетерпеливо ждала отмашки к началу испытания. Ванька, кудрявый коренастый парень и лучший друг Кольки, бормотал под нос и что-то считал на пальцах – не иначе повторял формулу упокоения мелкой нежити. Долговязый Гена, шалопай, душа компании и совершенная бездарность, засунув руки в карманы, жевал что-то подозрительно зелёное.