В общем, причин для каждодневных конфликтов у них было хоть отбавляй. Коля с Лидой и раньше жили как на вулкане, а теперь вдобавок ко всему лишились спасительной возможности отвлечься на ребёнка или объединиться ради общих забот, с ним связанных.
Долго ли, как говорится, коротко ли, а только решили они развеяться. Приглушить конфликты неспешным железнодорожным путешествием в далёкий Ташкент, где жил Колин брат. Благо Коле, как работнику министерства путей сообщения, раз в год полагался бесплатный проезд на поезде в любой конец Союза и обратно.
Тут самое время заметить, что финансовые отношения в семье Коли и Лиды строились по классической советской модели, базовыми понятиями которой были «получка» и «заначка». Получкой, как известно, называлась зарплата мужа, а заначкой именовалась та часть получки, которую мужу удалось утаить от жены. На советских свадьбах свежеиспечённый муж клялся отдавать жене, на которую возлагалась обязанность вести совместное хозяйство, всю получку до копеечки, а новобрачная в ответ обещала не слишком усердно рыскать в поисках мужниных заначек. Однако с жизнью все эти клятвы никак не пересекались. В день получки большинство жён пытались перехватить мужей у кассы или проходной, чтобы конфисковать полученную мужьями зарплату до того, как те понесут её в винный магазин. Ну, а мужья, соответственно, старались не дать жёнам такой возможности.
Увы, но рабочий график Лиды не позволял ей изымать Колину получку описанным выше способом, и ей приходилось довольствоваться теми суммами, которые Коля считал возможным выдать жене добровольно. Ну, а поскольку Коля клятвой отдавать всю получку жене пренебрегал слишком уж явно, то и Лида насчёт его простодушных, рассованных по карманам заначек не особенно стеснялась.
Впрочем, как любой доморощенный кодекс, советский финансовый матриархат содержал множество противоречивых оговорок и исключений. Так, в семьях свято соблюдалось правило: «на людях (произносится в одно слово, ударение на первый слог, «на́людях» то есть) мужчина всегда должен быть с деньгами (ударение тоже на первый слог, вот так вот: «с де́ньгами»). Поэтому Коле перед каждым выходом в люди выдавалась свеженькая, хрусткая и пахучая десятирублёвка, которую он помещал в нагрудный карман форменной рубашки. Десятка была неразменной и функционировала следующим образом. Когда нужно было расплатиться в каком-нибудь буфете или ресторане, Коля с небрежным шиком выхватывал из кармана новенький червонец, а Лида артистично косилась на кассира и озабоченно спрашивала мужа, нет ли у него денег помельче, «а то ведь со сдачей-то знаешь сейчас как, мелкие-то деньги в кассе найти всегда проблема». Коля высокомерно сообщал, что мельче нету, Лида вытаскивала свой кошелёк, и, улыбаясь кассирше, растрогавшейся от такой заботы, рассчитывалась рублями и металлической мелочью.
И вот, значит, прибывают Коля с Лидой в Ташкент и садятся в маршрутное такси РАФ-2203 производства рижской автобусной фабрики. Старожилы наверняка припомнят, что дверь в «Рафике» была очень низкая, и при входе в салон пассажирам приходилось кланяться чуть ли не в пояс и брести к посадочному месту, согнувшись в три погибели. Ну, а остальным читателям мы только что об этой технической детали сообщили.