От автора
Сразу признаюсь, ребята: к настоящей космонавтике, как к науке, или как к полевой работе на станции «Мир», например, я не имею абсолютно никакого отношения. Здесь эта тема проходит аллегорически, по причине, о которой я расскажу вам чуть ниже.
Однако я всерьез надеюсь, что второе название моей истории привлечет и заинтересует именно тех, для кого слово «запой» звучит не просто знакомо – но знакомо до боли и слез, и книга станет так или иначе близка каждому, кто хоть раз попадал под синие жернова одной из самых страшных и убийственных мельниц этого мира.
Я должен был сдохнуть примерно восемнадцать раз, из них семнадцать раз я мог сдохнуть безобразно и нелепо. Не получилось – я выжил. Наверное, это было нужно для того, чтобы я решился об этом написать. И я это сделал, ведь я понимал, что никто из тех, кого я знал, с кем вместе корчился и извивался под безжалостными синими колесами, уже не сможет подать свой голос. Они уже в мире ином, их больше нет на Земле, даже их тел – Космос забрал их навсегда. Остался только я. И эта книга, которую я писал не забавы ради. Я стал другим, я эволюционировал, и на своем новом витке развития я обнаружил подходящий момент и место, чтобы сбросить отработанную ступень своего опыта в надежде на то, что в таком, пересказанном виде, этот опыт поможет кому-либо сохранить хотя бы толику драгоценного здравомыслия.
Предупреждение: ненормативная лексика!
1
Я очнулся ранним утром в начале прошлого лета на самом пике белых, однако, как часто бывает у нас – не таких уж светлых петербургских ночей, и поначалу я даже в мыслях не держал что-либо предпринимать, моргать, дышать, шевелиться в полумраке не пойми-пока-чего, менять – не приведи Господи, позу или покидать свой диван, на котором я возлежал в одном надетом на левую ногу ботинке да еще перемотанный крест-накрест с груди на живот жгутом старого каячного кипера, но… я сразу сделал вот что: я протянул руку, тяжелую, будто из сырого дерева, и нащупал на подоконнике огрызок цветного карандаша: мне надо было немедленно записать Сообщение огромной важности! Сделать это срочно и во что бы то ни стало, невзирая на подкрадывающихся рептилий, на недремлющих химер, на подступающее удушье – пока в памяти оставались хоть какие-то фрагменты нового Послания миру: ценнейшая информация, последнее предупреждение. человечеству, уникальные кадры, заснятые на самом излете моего вещего сна, да, они все у меня теперь – вещие, зловещие, и с каждыми сутками все больше и больше похожие на реальность, хоть и запредельно фантасмагорическую.
Ясно было, конечно, с самого начала, что это было чистой воды наваждением, кстати, как и сама эта чистая вода, здесь я – немножко про другое навождение – про тот вожделенный глоточек, капельку, на которую я уже сутки косился, облизывался и скрипел зубами: а вдруг, коли сказочно повезет… ежели она заснет, зазевается: щелк! – ловко, по-паучьи выстрелить в нее своим сухим языком и – ам! – втянуть ее в обезвоженную глотку, эти остатки давным-давно потраченных корабельных НЗ.