⇚ На страницу книги

Читать Полынь – красавица моя! Пессимистические стихи

Шрифт
Интервал

© Людмила Кузнецова, 2017


ISBN 978-5-4485-7314-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero


* * *

Свистят ветра, направленные к югу,

горит багровая заря.

Иду одна по кромке круга,

по мелководью бытия.


Раз сто споткнусь не понарошку

(ну не судьба мне пировать!)

И эту жизнь, что ту матрёшку,

мне воедино не собрать.


Чего я жду? Звонка? Знаменья?

Нужду полынную держа…

Она от белого каленья

до лучезарности дошла.


Взойдя из пепельного хлама,

стоит, соцветием маня.

Ты научи держаться прямо,

Полынь – красавица моя!


Чтоб я прошла и не споткнулась

по бездорожью, по кривой,

чтоб белым светом затянулась

Вся полынья над головой.


* * *

Златокрылая осень с опавшими листьями шепчется.

Прохожу по дороге меж тонких прозрачных осин.

Отчего же душа (или что там?) на что-то надеется,

листопадом прикрыв обнажённость житейских седин.


Бабье лето, постой! Не сбегай безответно, безропотно.

Нам с тобой ещё есть и о чём говорить и молчать.

Моя женская зрелость с твоим настоявшимся опытом

пригодятся, когда не смогу безнадёжность унять.


Мне ещё предстоит подниматься тропинкой извилистой.

Спотыкаться и падать на холод гранитных камней.

Но прошу у судьбы – ни подарка, ни блага, ни милости…

Не озлобиться дай на ветру ускользающих дней.


* * *

Забываюсь и снова иду в никуда.

Перспектив никаких, как и смысла.

Виртуально встают небоскрёбы-года,

событийные даты и числа.


А сирень закипает, а кофе горчит.

Вьётся дым сигареты пахучий.

Чей-то взгляд вдалеке, нереальный почти…

Неужели мой давний попутчик?


И никак не пойму – почему же нельзя,

как и раньше, в коротенькой юбке

по перилам легко и без страха скользя,

совершать роковые поступки.


Ведь во мне ещё лета немереный срок

и душа за буйки заплывает…

Но старуха из зеркала крутит висок,

и расслабиться не позволяет.


* * *

Я жду чудес. Они меня не ждут.

У них свои разметки и лекала.

На глаз крою из ленточек-минут

подобие эдемского начала.


Какой простор для праздного житья!

Ни средств и ни поддержки не имея,

моё искусство кройки и шитья

достигло совершенства апогея.


И нет чудес. Есть – проходной итог

подлунных струй на ярмарке тщеславья.

И стражник, отпустивший под залог

пустое чувство самолюбованья.


О небо! Ниспошли мне благодать —

цветною нитью обереги вышить.

Всем страждущим попутчикам раздать,

и выдохнуть, и выдержать, и выжить!


* * *

РАЗГОВОР С ДУШОЙ,


Поговори со мной, Душа!

Поведай, где была вначале,

из скольких тел, вздохнув, ушла,

в моё по случаю причалив?


Янтарь всех жизней сохраня,

каких столетий помнишь дали?

И те – другие, до меня,

чем лоно вечности питали?


В обличье женском иль мужском,

под бренной оболочкой тлена,

в каких краях, под чьим крестом

горела ярко или тлела?


Задев собой историй вехи,

Познав беды и счастья вкус,

в двадцатом суматошном веке,

ты мне доверила свой груз.


Скользя по грани постулатов,

как в кадрах старого кино,

другие жизни проступают

во мне и бродят, как вино.


И эта связь единокровна.

Из глубины небытия

она восходит, словно зёрна,

на пашне зыбкого житья.


За краем сумеречной зоны,

в сомнамбулическом бреду

в архив душеотживших клонов

когда-нибудь и я войду.


Отчёт потребует Всеглавный

и скажешь ты: «Ну и дела!

И вспомнить нечего, как странно,

жила как будто не жила…»


Душа моя, да что ты хочешь,

каких несбывшихся высот?

Кто там тебе впотьмах пророчил

беспересадочный полёт?