По светлым вечерам над вешнею равниной
Витает сложный дух, и грешный, и невинный:
Цветенье всех цветов, древесных и речных,
Симфония дневных, вечерних и ночных:
Воронки хищные, оковы и альковы,
Тех тянет увядать, те расцветать готовы,
Сад веет яблоней, помелой, мушмулой,
Расцветом гибельным и свежестью гнилой.
Венерин башмачок, Змеиная забава,
Старушечья любовь, Невестина отрава,
И Волчья жимолость колышется шурша
И чутко шелестит, как Заячья душа;
Роняет серебро Асклепиев фонарик,
Ночь Африки горит, Сон разума воняет,
Сочится Похотник, и Девичий бочок
Высовывает свой ворсистый язычок.
Когда начнет темнеть, к тоскующей гитаре
Сползаются на свет таинственные твари:
Назойливый Лизун в зеленой чешуе,
С шипами по бокам, как замок Рамбуйе,
Двутелый Скалолаз, любимец Марко Поло,
Что не дает взаймы и не имеет пола;
Шипящий Оползень в подшерстии густом,
Воинственный Хвостун с развернутым хвостом,
Стыдливый Богомол, неумный Богоборец,
Чванливый Самовол, одесский Черноморец,
Икает Стрелочник, и Скользкий Простачок
Показывает свой приятный пустячок.
В сгустившейся ночи сгущая благодатность,
Созвездия горят, наглядные, как атлас:
Надменный Волопас пасет своих волов,
Надменный Рыболов считает свой улов,
Из альфы Соловья доносятся сигналы
В созвездие Свиньи, в созвездие Вальгаллы,