1. Бывший интеллигентный человек
Эти невероятные события произошли со мной в 1985 году, сразу после окончания школы. Аттестат мой отнюдь не радовал глаз. Унылую колонку трояков замыкали четверки по пению, «лепению», физкультуре и поведению. Понятно, что поступить в институт я даже не мечтал, но документы все-таки подал, чтобы не расстраивать мать. Мои закадычные друзья-одноклассники Мушня, Жапен и Акатя, глядя на меня, за компанию, тоже решили поступать в политехнический и на ту же специальность. Сейчас уже не помню, как она называлась. Туда был самый низкий конкурс.
Из нас только Акатя прошел дальше первого экзамена. Я был даже рад, что быстро отмучился: осенью меня ждал призыв в армию, а пока можно было пару месяцев потусить с друзьями, пожить беззаботно.
Вечером того дня, когда стали известны результаты, Акатя, чувствующий себя неловко, проставился. Он купил две долгоиграющие бутылки портвейна, и мы пошли к нему в подъезд, где в плафоне неисправного светильника у нас был тайник с травкой. Портвейн выпили прямо из горлышка, затем пустили по кругу косячок и, когда совсем прибалдели, поехали на танцы в Центральный парк.
Этот Жапен – семь рублей убытков!.. Стал кадрить местных чувих… Потом куда-то исчез… Вот только что он танцевал около меня, косил под Майкла Джексона, и вдруг испарился!
Я к выходу, гляжу, в стороне, на аллее, четверо бродовских его метелят!.. Бродовские тогда «держали шишку» в Хабаровске. Лечу с криком в эту кучу, одного боднул головой под дых, другого достал крюком в челюсть – и тут мне сбоку прилетело так, что искры из глаз!
Кричал я за троих, бродовские решили, что меня много, и отскочили. Тем временем Акатя с Мушней подоспели, стали рядом в стойки. Типа они каратисты. Однако же и бродовских понавалило, кодла человек пятнадцать! Мы отмахивались как могли, да что толку? Первым упал Акатя, потом Жапен свалился… Тут менты прибежали. Бродовские врассыпную, корешей моих повязали, а я спрятался в кустах.
Домой пришел в рваной рубашке, с заплывшим глазом. Мать, как обычно, в слезы, в причитания – у меня уже было два привода в милицию… Отец бросил нас, когда мне стукнуло десять лет, так что она да я – вот и вся наша семья.
Я завалился спать, а утром мать повела меня в контору геологической экспедиции, устраивать на работу. Она там мыла полы за полсотни рублей в месяц, ну и узнала, что им нужны дополнительные работники на лето.
В отделе кадров меня оформили временным рабочим, а потом отправили в кассу, где я получил деньги на проезд к месту полевых работ, в тмутаракань на севере Амурской области.
Короче, опомнился я вечером в плацкартном вагоне поезда «Хабаровск-Москва» с билетом до станции с прикольным названием Тыгда.
До Тыгды из Хабаровска трястись без малого сутки, и почти всё это время я провел на верхней полке: спал, ел яйца, которые мать сварила мне в дорогу, да глядел в окно на бесконечную тайгу.
Прямо у меня над ухом поездное радио выдавало концерт нон-стоп. Одна песенка оказалась по теме. Там был куплет – он засел в моей голове и под перестук колес прокручивался раз за разом:
«Не просто себе бродяги, таежные чудаки.