* * *
Ей хотелось, чтобы дверь грохнула, как артиллерийский залп, чтобы железный лязгающий стук разнесся по всем этажам и достиг ушей этого верблюда! Этого ленивого, тупого, спесивого животного!
Ан нет! Проклятый доводчик погасил удар: дверь, которую Лида толкнула изо всех сил, закрывалась до противного медленно, на прощание жирно чавкнула и даже, как показалось, злорадно усмехнулась.
Ну, ничего! Она еще отыграется! И на этой гадкой двери, и на верблюде!
Лида шла по улице, не замечая ни снегопада, ни взглядов прохожих, ни мелькания светодиодных гирлянд, развешанных на голых деревьях. Ее распирал гнев, внутри все клокотало и рвалось наружу. Сейчас бы закричать во всю глотку или зарыдать…
Но голос разума, как обычно, держал эмоции под замком. Единственное, что было доступно и давало возможность выпустить пар, – это стремительно шагать по хрустящему снегу, мимо равнодушной толпы и новогодних витрин, шагать без цели, без остановки, не сбавляя скорости, ощущая внутри колючий ком обиды.
Конечно, можно воспользоваться мобильником – набрать номер Нонки или Аглаи и выложить все, что переполняло душу. Такое было уже не раз. И помогало. И пусть Нонка слушала вполуха, подавляя зевок, а Аглая так вообще молчала все время, пока длился трагический монолог, и лишь в конце, после многозначительной паузы, выдавала неизменное резюме про благодать женского долготерпения и умение лавировать в штормящем море семейных отношений.
Что ж, ее подруги были не совсем искренни и даже где-то в глубине души злорадствовали, пусть! Такова женская натура. Она сама из того же теста и все понимает. И ей приходится выслушивать откровенные до цинизма жалобы замужней Нонны и скучные, как гардероб старухи, рассуждения одинокой Аглаи. И сочувствовать, и давать советы, понимая всю их никчемность.
Но все же лучше так, чем держать под спудом накопившуюся боль.
А сегодня, кажется, не тот случай. Предположим, она позвонит той же Нонке. И что скажет подруге нового? Как ей тяжело жить со своим мужем? Но об этом давно известно – тема обмусолена со всех сторон и, похоже, изрядно поднадоела. Есть, правда, нюансы, но их-то как раз выкладывать не хочется. Это все равно что донага раздеться на городской площади – стыд и позор. И правда, случай для телефонной болтовни неподходящий.
Лида замедлила шаг, перевела дыхание, окинула тоскливым взглядом улицу.
Надо же, рассердилась она, до Нового года больше месяца, а уже все кругом расцвечено, как на ярмарке.
Ее тонкий вкус профессионального дизайнера страдал при виде явного перебора украшений на фасадах, витринах и столбах. Эта пестрая мешанина вызвала в ней дополнительный негатив, которого и так было под завязку.
Люди, закончив рабочий день и сделав покупки, торопились домой. В уют и тепло, с завистью подумала она.
Из булочной вышел мужчина в сером стильном пальто и повернул навстречу Лиде. Она прошла мимо, окинув человека в сером рассеянным взглядом и невольно отметив его притягательный парфюм, и вдруг резко остановилась – за спиной кто-то мягким, но звучным баритоном произнес ее имя. Она оглянулась – мужчина в элегантном пальто смотрел на нее и улыбался.
– Неужели я так изменился, что одноклассники уже не узнают?
– Женя? Это ты? – севшим голосом произнесла она.