Мы поняли это на берегу обманного озера – с ним, с Лосем, неладно.
Что такое обманное озеро для отряда, который тащится, как вошь по шубе, вымотанный и уже проклинающий свою добычу, объяснять, наверно, не надо. Переправившись в начале похода, мы оставили на берегу лодки, мы спрятали их в камышах и рассчитывали, что теперь потихоньку-полегоньку поплывем домой, не прикладывая ни малейших усилий. То есть кто-то, конечно, сядет на весла, но прочие-то отдохнут!
Мы вышли к берегу, мы увидели камыши, увидели и лодки, вот только озера не было. Снялось и улетело, проклятое. За ним такие штучки водились. Осталось черное илистое дно, засосавшее немало всякого добра. Может, завтра прилетит, может, через два года – спросить некому. Наш отрядный ведун-гадатель в озерах мало смыслил.
Так что все призадумались – а не оставить ли тут часть добычи, прикопав, разумеется, и сделав знаки? А потом по зимнему времени взять сани и забрать? Тем более что ведун жег свои ветки и по дыму сказал, что за нами погоня. А погоня псоглавцев – дело неприятное. Они способны сутками не лаять, а перекликаются какими-то непонятными знаками – птиц, видно, передразнивают.
Тут Лось и взбеленился. Вот чтоб вся добыча была немедленно доставлена к нему в замок! Сейчас же! Без пререканий!
Я никогда еще не видел, чтобы командир так изгалялся из-за трех чугунных котлов, мешка с бабьими стеклянными бусами, десяти связок хороших стрел… Ну, допустим, были еще и дорогие седла с прочей конской снастью, был еще кувшин с серебряными арабскими дирхемами, оружие было неплохое, тюки с тканями, из которых женщины сошьют зимние плащи… Но чтобы так орать, грозиться кулаком и хвататься за рукоять ножа?
Очень нас огорчил Лось. То есть настолько, что мы задумались – а нужен ли такой командир? А потом все-таки послушались, поволокли добычу берегом, а потом много чего еще было – как-то оно и забылось. Вспомнилось на сходке – старики как-то очень толково вынудили нас разболтаться.
То, что Лось называл своим замком, тоже нам не больно нравилось. Делаешь на холме укрепление – ставь такое, чтобы при нужде там спрятать всех женщин, детей, стариков и скотину, чтобы амбары, навесы, теплый зимний дом. А Лось выстроил из хороших толстых бревен что-то совсем несообразное – на одну семью. Правда, с высокой сторожевой вышкой, от которой было немало пользы. Но вообще – зря древесину перевел. Бревна-то мы всем селом зимой рубили, обидно.
Все, что приходилось из добычи на его долю, он тащил туда, на холм. И понемногу становился скупердяем – хуже чем в сказках. Добро валялось у него в неразвязанных мешках и тихо тлело. Как-то девушки туда забрались – смеху было! Тронули мешок – а внутри уже не мех, а во-от такое облако моли!
Это, значит, первое горе. Второе – жениться Лось не хотел. То есть наотрез отказался. Наши девушки посмеялись – им-то что, за ними из других сел женихи понаедут. А вот сваты, что тащились издалека, уезжали недовольные, кое-кто и потрепанный. Если Лось возьмет за грудки и встряхнет – мало не покажется.
Так что мы свели все вместе и заподозрили неладное. Человек в здравом уме так себя не ведет. А тут и вопрос подоспел – нужен ли нам командир, который не в своем уме?