Читать Воссоединение

Здравствуй, красавица!

Привет из дождливого Корка. Надеюсь, у тебя все в порядке.

Вот захотелось черкнуть тебе несколько слов. После того как я вчера вечером получил твое сообщение, я долго лежал без сна и думал о том, какой я идиот, и как мне повезло, что ты у меня есть, и как я жалею, что заставил тебя плакать. Господи, я так виноват. Прости.

Так вот, прошлой ночью я не мог спать, все думал о том, какая ты была расстроенная, и хотел снова тебе позвонить, хотел услышать твой голос, но боялся, что ты уже спишь и я тебя разбужу. Так что в конце концов я встал и спустился вниз, нашел в кухонном шкафу открытую бутылку «Бушмилс»[1]и выпил все до конца. Предполагаю, что это виски Ронана. Он меня убьет. Вероятно, мне лучше уехать из города, прежде чем он обнаружит пропажу.

Но я отвлекаюсь от темы. Главное, что я сидел там, в темной кухне, и думал о том, сколько счастья ты принесла в мою жизнь.

Я вернулся в постель и все равно не мог уснуть, поэтому стал прокручивать события в голове, от начала до конца – так я иногда думаю. Бывает, я прокручиваю «Крестный отец-2» или весь фильм «Славные парни», сцену за сценой. Прошлой ночью я думал о нас. О том последнем дне во Французском доме, перед отъездом домой.

Все лето там было восхитительно, а потом, в последний день, угораздило разразиться дождю – с утра зарокотал гром, и небеса разверзлись, и я был уверен, что крыша не выдержит и мы все насквозь вымокнем. Прошлой ночью я думал о том дне и проигрывал его в голове, сцену за сценой.

За ночь вдруг похолодало, и утром мы растопили камин. Дров почти не осталось, поэтому кто-то должен был пойти за ними в сарай под хлещущим дождем, и жребий выпал бедняге Эндрю. А у него было сильное похмелье, помнишь? Единственное, чего ему хотелось, это завалиться обратно в кровать, но Лайла бы этого не допустила, так что он потащился на улицу, и поскользнулся, и упал на обратном пути, и порезал руку, и твердил нам потом про это весь день.

Впрочем, все было отлично, правда? Потому что сосед-фермер, тот ворчливый хмырь, принес нам сосисок и яиц (небось обрадовался, что мы уезжаем), так что мы поджарили большую яичницу и сидели, запивая ее галлонами кофе и болтая ни о чем, потому что делать больше было нечего и все страдали после выпитого. Мы строили планы, уже мечтая о следующем лете, когда снова сюда вернемся. Ревущий в камине огонь, запотевшие стекла, запах сосисок и кофе и стучащий за окном дождь. И ты сидишь рядом и держишь меня за руку под столом, ослепительная, просто роскошная – и это после того, как накануне выпила почти столько же красного вина, сколько сама весишь, а спала меньше трех часов. Как тебе это удается? Ты просто колдунья. Должно быть, так.

Господи, как мне не хотелось уезжать. А сейчас я жду не дождусь, чтобы туда вернуться. Ждать осталось уже меньше четырех месяцев.

В какой-то момент (кажется, это было после того, как мы решили, что уже достаточно поздно открывать новую бутылку вина) Нат заявила, что просто не может вернуться в Англию той же самой девчонкой, какой уехала, поэтому потребовала, чтобы Лайла отрезала ей волосы. Помнишь, ты была в ужасе? Ее длинные каштановые волосы кучей лежали на полу, а Лайла орудовала ножницами, словно какая-то зловещая маньячка. А потом она закончила, и Нат выглядела блестяще: крохотный эльф с огромными зелеными глазами. Дэн с Эндрю были потрясены и все пялились на нее, будто никогда прежде не видели.