«Мне папа вместо колыбельной читал Дюма, читал Гюго. Тогда работал он в котельной, что, в общем-то, немудрено. «Червонец» отсидев в Гулаге, он был читателем большим, хотя не доверял бумаге, но книги очень полюбил. Увы, давно уж нету папы, а я пишу всё и пишу – гоню я мысли по этапу и их помиловать прошу!» – смеется Дмитрий Бирман, депутат Государственной думы Нижнего Новгорода и писатель, уже привлекший к себе внимание широкой общественности.
* * *
Я влюбился сразу и навсегда. Она была на год старше, училась в десятом классе, и за то, чтобы носить ее портфель, сражались самые крутые пацаны нашей школы.
Каждое утро я прибегал в «храм знаний» примерно за час до начала уроков, прятался в нишу недалеко от входной двери и ждал.
Вокруг суетилась малышня, носились пятиклассники, входили серьезные и деловые старшеклассники, но я не видел ни их, ни моих одноклассников, которые, посмеиваясь, хлопали меня по плечу.
Я ждал.
Она появлялась в белом сверкающем облаке, оно светилось и… пахло.
Это был запах чуда…
Чудо звали Инной.
Для меня Инна была необыкновенным чудом, в отличие от названия только что вышедшего тогда на телевизионные экраны фильма Марка Захарова.
Она проплывала мимо, как героиня Евгении Симоновой, – воздушная, беззащитная и… недоступная.
Мне казалось, что я сплю, потому что только во сне можно увидеть такое совершенное создание, которое манит своей недосягаемостью и дает тебе шанс совершить невозможное.
Взлететь, вырваться за собственные пределы… и проснуться с улыбкой надежды.
Конец ознакомительного фрагмента.