Читать Однажды в Черном городе

Сверкающая лакрица – черные волосы, зачесанные назад. Искристые глаза – темный малахит. Белая футболка со скрещенными пиратскими пистолетами. Придерживает руль снисходительно, двумя пальцами. Пока окурок, затухая, летит над придорожной травой, он поворачивается к спутнице, притягивает ее к себе, с нежностью щенка вылизывает топкие губы девушки. Потерявшая управление машина грозит кубарем покатиться в придорожный кювет. Но в последний момент он все же хватает руль, вытряхивает из пачки новую сигарету, а спутница умиротворенно разглаживает юбку и грызет леденцы, вглядываясь вдаль шоссе. Им везет. Они говорят на разных языках и уже полгода любят друг друга. Между ними пока или навсегда царит бессловесное понимание, безграничная нежность. Если бы можно было измерить всю любовь, вспыхнувшую на планете за последний год, их чувство, без сомнения, оказалось бы в десятке сильнейших. Уверенные, что спешат к морю, они по очереди переключают радио, дрыгаются в такт знакомым песням и кое-как переговариваются. Реза размахивает руками. Марина жестикулирует длинными пальчиками с голубым лаком. Подступает ночь. Неброская надпись на придорожном указателе уточняет: «Черный город – 2 км».

Поговаривают, будто каждый хоть раз попадает туда. Не избежали этой участи и они, в сущности еще не повзрослевшие дети. Марина, тоненькая блондинка в бежевой майке, в джинсовой мини, в бордовых босоножках на невесомой пробковой платформе. И ее возлюбленный, девятнадцатилетний иранец Реза. Они неслись к Черному городу на закате в обшарпанном «Мерседесе», который по мере захода солнца становился синим, потом цвета темной озерной воды, потом черным, как глаза мусульманок, сверкающие в окружающий мир через щелочку хитжаба, а потом угольно-черным, как хлопья туши на их ресницах. В багажнике подпрыгивали на кочках, приплясывали на ухабах большой синий чемодан, ящик лечо из помидоров и перца чили и несколько упаковок прокладок – для юных жен Резы.

Проезжая контрольно-пропускной пункт на въезде в город, кажется, царапнули боком патрульную будку. Почти незаметно. Тем не менее тишину округи очень скоро вспорол рев нескольких моторов. Они не остановились и на всякий случай увильнули в проулок. За ними или просто так, по случайному совпадению, по улицам с оглушительным ревом понеслись огромные черные мотоциклы, загрязняя выхлопами и без того тягостный воздух Черного города.

Русская девушка Марина, дочь беспробудных алкоголиков в пятом поколении, выросла на окраине захолустного поселка, главным доходом которого была разворованная на глазах птицефабрика. Ее парень Реза из шумной многодетной семьи рано потерял отца – всему виной одна и та же тысячелетняя, нескончаемая война. Его старшей жене уже семнадцать, его младшей жене еще пятнадцать, обе они утратили для него всякую прелесть, как только он впервые увидел Марину. Теперь они вдвоем, испуганные и взведенные неожиданной погоней, неслись по центральным улочкам мимо зданий с пыльными мезонинами. В салоне светился щиток магнитофона, мигало время – 21:31, ни одна из радиостанций не ловилась в Черном городе. Единственным звуковым сопровождением были настойчивые и подозрительные звонки жен Резы, его сдержанный шепоток на персидском. В перерывах между звонками Марина как уж могла расспрашивала его про семейную жизнь. Ей было необходимо узнать какиенибудь нелепые, смешные подробности. Чтобы немного защититься и в тысячный раз понять, что обе они – совершенно не в счет. Но Реза отмалчивался так благородно, так по-мужски, что это ее задевало. От ревности она заводилась, у нее жгло между ног, будто туда со всей силы сыпанули черного перца. Их последняя близость произошла три часа назад на автозаправке, в подсобке кафе. По меркам их любви это было уже очень давно.