Тоска заполнит пустоту,
Погаснет свет в моем окне, —
Но ты пройдешь сквозь темноту,
Ты не забудешь обо мне
Октябрь что-то не договаривал: нахмурив небо, он постоянно менял направление ветра, прикосновения которого становились все холоднее. Не происходило ничего особенного, всего лишь приближалась зима, и ощущение ее неизбежности проникало внутрь все глубже с каждым глотком остывающего воздуха, зарождая тревожное предчувствие.
«Продолжайте движение», – громко сказал навигатор, как будто боясь, что Доктор уснет.
– С тобой уснешь, – недовольно ответил ему Доктор, зевая, держась за руль плывущей сквозь густой туман машины.
Туман. По дороге к ней он был всегда. Машина плыла между небом и землей, в заколдованном облаке.
Вдруг, как будто от чьего-то легкого дыхания, облако начало рассеиваться на небольшом участке дороги: там, где Изабелла ждала у своей машины.
«Вы достигли пункта назначения. Проложить новый маршрут?»
Доктор выключил навигатор и заглушил двигатель. Маршрут менялся каждый раз, уже много лет.
Сердце забилось быстрее: она улыбнулась, направившись к нему. Золотой огонек горел на ее груди: гладкая поверхность медальона будто забрала себе радостный свет фар его машины до того, как они были выключены. И медальон продолжал сиять, заменяя Доктору солнце, скрытое за плотностью тумана. Возможно, поэтому он почувствовал жар в области сердца, когда они обнялись, как обнимаются старые друзья.
Зачем черные длинные волосы Изабеллы собраны в косу? Распущенные, они развевались бы на ветру, распространяя по воздуху элемент, возможно, более важный, чем кислород: ее запах.