Сверху хорошо видно, как избитый мужчина со связанными за спиной руками медленно бредет, едва передвигая окровавленными ногами, по деревянному покрытию каменного пирса. За ним остаются красные пятна, а конвоиры неспешно двигаются сзади в пяти шагах, автоматы на изготовку, лица закрыты платками по самые глаза.
У самого края пленник, не дожидаясь окрика, повернулся. Лицо в кровоподтеках, левый глаз заплыл полностью, второй смотрит через щелочку. Рубашка в лохмотьях, на груди пятна от сильных ожогов, в одном месте плоть обуглилась и почернела.
Один из конвоиров сказал резко:
– Именем революции!.. Огонь!
Он выстрелил первым. Пленный даже не вздрогнул, хотя пуля ударила в левую сторону груди, где у людей сердце, настолько измученный пытками, что не ощутил новой боли. Тут же грянули еще четыре одиночных выстрела, и он медленно упал навзничь в воду.
Все пятеро подошли к краю и смотрели, как неподвижное тело, оставляя за собой красные расплывающиеся полосы, медленно уходит вниз. Солнце в зените пронизывает воду на большую глубину, тело все уменьшается в размерах, красное дымное облачко почти заслоняет видимость, но все же заметно, как уходит все ниже и ниже, наконец все превратилось в едва различимое мутное пятно.
– Все, – сказал тот, который командовал расстрелом, – уходим.
Михаил, не сдвигаясь с места, продолжал наблюдать, как все деловито прошли обратную дорогу по пирсу, там ждет автомобиль с открытым верхом и установленным над кабиной крупнокалиберным пулеметом.
Когда забрались в кузов, один сразу сел к установке и ухватился за рукояти, направив ствол под углом вверх, второй постучал по кабине. Автомобиль резко сдвинулся с места, из-под колес полетели мелкие камешки.
Михаил с минуту смотрел, как их уносит по неровной дороге, будто вырванный ветром сухой кустарник, перевел взгляд на воду. Со дна все еще поднимаются медленно размываемые струйки крови, а там, в самом низу, красное облачко, потускнев, окружило тело со всех сторон.
Привлеченные запахом крови, к неподвижной находке метнулись мелкие рыбешки. Вдали показались и большие, почуяв кровь издали.
Михаил без усилия переместился в тело убитого, но сильнейшее отвращение едва не выбросило обратно. К горлу подступила тошнота, как же отвратительно оказаться в этой громаде сырого мяса, гадко и омерзительно, – стиснул челюсти, чувствуя их человеческую тяжесть и звериное происхождение, попытался встать, подняться на поверхность воды…
…но несмотря на то, что раны залечил, едва только вошел в это тело, оно сейчас отказывалось повиноваться. Мучительно долго разбирался, как двигаются руки и ноги, велик и славен Творец, задумавший и создавший такую сложную конструкцию, он бы на Его месте сделал бы все проще и понятнее.
Наконец, разобравшись с главными мышцами и сухожилиями, с трудом сумел оттолкнуться от засыпанного крупным гравием дна задними конечностями. Тело пошло вверх, он помогал ему подниматься, двигая руками, но перестарался: вылетел из воды, как играющий дельфин, с шумом рухнул обратно, а уже там, загребая передними и отталкиваясь задними, поплыл к берегу, стараясь делать в точности, как это получается у людей.