Происходило это действо примерно раз в месяц. Не чаще. Чаще мы бы просто не выдержали. Точнее, этого не вынес бы семейный бюджет – тонкий, звонкий и прозрачный. Не выдержали бы наши мужья и любовники. Не хватило бы наших скромных и тайных заначек. И главное – наших нервов.
Итак. Звонила Инеска и торжественно и почему-то шепотом объявляла:
– Сегодня. В час ночи! Как всегда.
Мы начинали нервно и бестолково суетиться, ронять на пол вещи, бить посуду и вообще страшно возбуждаться. Часов до одиннадцати перезванивались и перебрасывались короткими фразами: «Ну что? Как дела? И что вообще слышно?»
Ответы были такими же бестолковыми, как и вопросы.
Муж сидел перед телевизором и поглядывал на меня с легким пренебрежением и… какой-то жалостью. Так смотрят на слегка психически неполноценного родственника. Он уже все слышал, видел и понимал. Ему очень хотелось выпить чаю и улечься с книжкой или газетой в кровать. Но он отчетливо понимал: если он только намекнет… Только недовольно кашлянет или…
Короче, ему не поздоровится.
Не то чтобы он меня боялся! Просто в данном случае его недовольство было бы совсем, мягко говоря, неуместно. Он отлично понимал, что в ответ началась бы слезная истерика (хотя в общем-то я не истеричка!) и обвинение его во всех возможных и невозможных грехах. Потому что я – женщина! И имею право! Хотя бы – так. Так жалко. Так, честно говоря, унизительно и так… сладко.
Так сладко, что можно этого месяц волнительно ждать, предвкушая. И после этого еще недели две балдеть.
Муж, вздыхая, обреченно смотрит на часы. Свободы и кайфа осталось ровно на час. А потом – в дорогу.
Увы! Живем мы от Инески теперь далеко – минут сорок езды, не меньше. Другой конец Москвы. В двенадцать мы выкатываемся из дому. В дороге молчим. Муж недоволен, я в волнении. Поводов у меня несколько: первое – кто успеет первым. Второе – желаний много, а денег мало. И третье – имеется заначка, которая обязательно обнаружится, что повлечет, естественно, кучу неприятных вопросов и разговоров.
Инеска стоит у открытой двери и смотрит загадочно. Тоже в нерве, понятно. На кухне сидит Ольга и бросает на меня взгляд, полный ненависти. Понятно – у нас один размер, а значит, мы конкурентки. Рядом с Ольгой Наташа. Та тоже мне не особенно рада – у нас с ней совпадает не размер одежды, но размер ноги.
Должна подойти Кетошка. Ей совсем близко – дверь напротив. И она не торопится.
Инеска варит кофе, разливает чай и, как всегда, мила и доброжелательна.
Уводит моего мужа в комнату своей дочери Лили – та, спортсменка, как всегда, на сборах и посему отсутствует. Это очень облегчает задачу.
Милая Инеска несет моему мужу чай с пирогом и свежие газеты. Я могу быть почти спокойна. Влетает Кетошка с полными пакетами мандаринов, орехов и чурчхелы – подарки грузинской родни.
Мы пробуем щедрые дары прекрасной Грузии и как-то отвлекаемся и примиряемся друг с другом. Пока…
Кетошке бояться нечего – она самая плотненькая, мягко говоря. И лапа у нее тоже будь здоров. Так что претендовать она может на косметику, цацки, духи и кастрюли. Ей легче.
Инеска тоже везука. У нее сорок второй размер и конкурентов нет. На косметику и духи у нее аллергия. Золоту она предпочитает серебро, и вообще, Инескина сестра живет в Париже, так что ей куда легче.