Читать Крест. Или страшная сказка о любви
Иллюстратор Елена Владимировна Чучайкина
© Елена Зелейная, 2017
© Елена Владимировна Чучайкина, иллюстрации, 2017
ISBN 978-5-4485-4408-8
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
– Саш, может, домой? – Юра участливо похлопал друга по плечу
– Не могу.
Саша смотрел пустым взглядом в глубину рюмки, словно там прятались ответы на все вопросы бытия.
Он осунулся от горя, щеки запали, а глаза, напротив, заняли свободное место на лице, нижние веки оттянулись черными кругами. Он давно не брился.
– Юр, прости, я тебе, наверное, уже надоел…
– Да иди ты… Какое там надоел…
– … но я не могу, – с бессильными, едва сдерживаемыми слезами в голосе пробормотал Саша.
Он дернул рыжим, в завитушках, запястьем, вскидывая рюмку, глотая водку, как воду. Даже не поморщившись.
– Юр, она такая страшная, безжизненная, и она там, дома… Я ее боюсь, – по-детски добавил он, скосив глаза на друга.
Юрий, тридцатилетний инженер, вовсе не был суеверен, но тут рука сама потянулась перекреститься. Опомнившись, он поспешно сцепил пальцы в замок.
– Санек, у тебя… галлюцинации? – спросил он, тщательно выдерживая мягкую, нейтральную интонацию.
Саша тоскливо усмехнулся:
– Да нет, скажешь тоже. Ее-то, бедняжку, чего бояться. Она уже отмучилась. Веришь: я мог бы на одной кровати с ней спать. Обнимать, только бы она не уходила…
Его лицо болезненно напряглось, всеми оставшимися невеликими силами он сдерживал себя, чтобы не забиться в банальной истерике.
– Но я же мент. Я знаю, что сейчас она валяется на полке в морге вперемежку с другими голыми телами.
– Саш… ну не надо… ну зачем об этом думать… – беспомощно попросил Юра, старательно разглядывая ворсистые коричневые квадратики на тапочках.
– Да я и не думаю. Просто, понимаешь… Нам не досталось даже последнего утешения. Мы не сможем запомнить ее прибранной и накрашенной в гробу, в нарядных кружевах, со свечкой в руках… Или свечка не нужна? – спросил он. Юра недоуменно пожал плечами, он не поспевал за ходом мыслей своего друга, который перескакивал с темы на тему с бессвязностью горячечного бреда. – Я по долгу службы не могу не знать… я же видел протокол вскрытия. А она была… на месте преступления. И на опознании. Я сам не смог, – горько уточнил он, признавая свою слабость.
Саша протянул рюмку, и Юра нехотя наполнил ее. Ненавязчиво пододвинутую банку со шпротами Саша просто не заметил.
– Юр, она такая… такая… – повторил он, снова и снова переживая самое ужасное: даже не саму смерть, но безразличное отношение к ней. Два самых родных человека. Один умер в страшных муках, второму – наплевать, лишь бы соблюсти традиции, лишь бы все было пристойно.
– Я ее боюсь. – Он помолчал, перебирая в памяти жуткие, безнадежные, бесконечные минуты и не находя себе утешения ни в одной из них.
– Она спокойна. Понимаешь, совершенно спокойна. Женщины должны плакать. Юрка, почему она не плачет? Как будто ее это не касается. Она побывала на опознании, вернулась домой и легла спать! А теперь она невозмутимо занимается организацией похорон!
– Ну, кто-то же должен этим заниматься, – заметил Юра, старательно пряча упрек. На левой тапочке восемь квадратиков. А на правой?
– Да не так же! – протестующе выкрикнул Саша, начисто забывая, что за тонкой стенкой спит Юркина жена. – Ну как можно быть настолько бесчувственной? Люди кошку хоронят – и то больше переживают. А она… – он махнул рукой, отворачиваясь, – оформляет документы, выбирает место на кладбище, – Саша замолчал, задохнувшись, представив себе маленький холмик голой земли в цветах. – Ненавижу! Ну как же так можно?