Кому живется легче всех?
Уроду и глупцу.
Неведом в жизни им успех
И пораженья тяжкий грех
Им тоже не к лицу.
Они не губят мирный люд,
Бездумны и легки,
От всех мирских свободны пут
И сами жертвой не падут
От вражеской руки.
Но коль начертано судьбой
Тебе богатым быть,
Блистать талантом иль красой, –
За щедрый, дивный дар такой
Приходится платить.
Я душу всю вложил в портрет,
Творил что было сил,
Струила кисть небесный свет,
Но мне теперь покоя нет –
Я чудо сотворил…
Скажи, художник, отчего же
Твой лик ненастьем омрачен?
Тебе печалиться негоже –
Шедевр тобою сотворен.
Тебя он сделает известным,
Средь живописцев вознесет.
Ужель хвала тебе не лестна?
Чудной художники народ!
Теперь Веласкеса с Ван Дайком
Ты потеснишь – сомнений нет,
Но расскажи мне без утайки,
С кого срисован сей портрет?
Едва в мою он жизнь вошел –
Затмил собой весь свет.
Я вдохновился всей душой,
И гений с облака сошел,
И вот – готов портрет.
Какой-то дивный ток бежит
Меж нами всякий раз,
Меня он тянет, как магнит,
И силой творческой налит
Руки моей рассказ.
Вобрал он мира всю красу,
Моим искусством стал,
Любовь к нему в себе несу,
Портрет ее, как самосуд,
Вознес на пьедестал.
Я очарован, восхищен
И околдован им,
Но не узнает нипочем,
Что так безумно, горячо,
Так сильно мной любим.
И напоказ, на суд людской
Не выставлю портрет.
Стал Дориан моей мечтой,
Но знать об этом ни за что
Не должен белый свет.
Твои понять готов я чувства:
Завел любовный ты роман
С волшебной силою искусства,
Но знай, что ждет тебя обман.
Печальна истина, но Гений –
Он долговечней Красоты,
И скоро с горьким сожаленьем
Себя пресытишь ею ты.
Недолго будут совершенны
Его черты в твоих глазах,
Душа потребует замены,