Читать Предчувствие маразма

Шрифт

Интервал

Татьяна Белова родилась и живёт в Мытищах. По образованию – специалист по системам управления летательными аппаратами. Своё настоящее призвание нашла в журналистике. Член Союза журналистов России. Долгое время работала на мытищинском телевидении.

Татьяна пишет стихи и верлибры с 16 лет, но никогда не планировала выпуск своей книги, считая, что Марина Цветаева, Борис Пастернак и Агния Барто интереснее. Книга «Предчувствие маразма» издана под давлением братьев по разуму.

Вечер противоречий

«Всё течёт, всё изменяется…»

Всё течёт, всё изменяется —

Эта истина стара.

Почему же повторяется

То, что пройдено вчера?

Те ж надежды и стремления,

Те ж ошибки прежних дней…

Видно, нету изменения

Только в глупости моей!

1976

«А будет всё банально просто…»

А будет всё банально просто —

Осенний вечер, листопад,

И я на все твои вопросы

Отвечу как-то невпопад.

Скажу: «Не надо. Всё. Довольно.

Я тоже, в общем, не люблю».

И не заплачу. Может, только

Лицо усмешкою скривлю…

1978

«Надевала синее…»

Надевала синее,

Надевала красное

И кого-то именем

Называла ласковым.

Синее изношено,

Красное забыто.

Отразится прошлое

В зеркальце разбитом.

1979

«Тебе к лицу усталый взгляд…»

Тебе к лицу усталый взгляд

И неба ласковая просинь,

Сухая, ветреная осень,

Её тоска и листопад.

Дождём пропитанная даль

Опять волнует и тревожит.

Мне грустно без тебя, но всё же…

Тебе к лицу моя печаль!

1979

«Не ставь многоточья…»

Не ставь многоточья

И зря не грусти —

Нам было полночи

С тобой по пути.

Дать птице свободу?

Ну, с Богом, лети!

Нам было полгода

С тобой по пути.

Прочь тёмные мысли —

Легко пошути:

Нам было полжизни

С тобой по пути!

1979

Письмо другу

В письме не выдумки и небыли —

Всё – обо мне.

Зачем про ночь, которой не было, —

Пишу о дне.

Не будет слов тоскливой жалости

В моём бреду,

Ты приезжай, скажу, пожалуйста,

Я очень жду!

Всё для тебя: и сердца трепетность,

И ясность лба,

Моя безудержная ветреность

И худоба.

И, ко всему, слова пугливые

Не утаю —

В конце посланья к другу милому

Скажу: «Люблю!»

1980

«Надоевшею быть…»

Надоевшею быть

Очень трудное дело —

Ты успел разлюбить,

Ну а я не успела.

И бреду за тобой,

И стихами морочу…

Я твоя – словно боль,

Неутихшая с ночи.

1981

«Безнадёжность в моей крови…»

Безнадёжность в моей крови

С неизбежностью.

Я уже не хочу любви —

Только нежности.

Запах тлена и воск свечей

В душной комнате.

Я хочу быть совсем ничьей

В тёмном омуте.

«На перекрестьи двух прямых…»

На перекрестьи двух прямых

Поставим точку.

Я пью нектар из рук твоих

Бессонной ночью.

И голова моя болит.

Наверно, спьяну.

Быть может, счастье мне сулит

Напиток пряный?

Кусочки мартовского льда

В ладонях тают.

Ещё не знаю, что беда

Такой бывает.

«Поделено время, как поле тропой…»

Поделено время, как поле тропой,

На «всё до тебя» и на «всё, что с тобой».

Но, Боже, когда-то придётся, скорбя,

Делить на «с тобой» и на «после тебя»!

Полнолуние

Вот дом без стен, а вот стена,

И чья-то тень на ней видна,

Как смутны очертания —

И это без названия…

Пусть нет стены, но есть окно,

И нам лететь пора давно

В психоделию ночи,

А путь в окно короче.

Я буду помнить только до,

А после – ре и ми, и то,

Что музыкой звучало,

Сыграть бы всё сначала!

Да только глупая луна

Так беззастенчиво хмельна —

Все растеряла ноты

От лунного полёта…

Но ты сыграй мне всё равно,

Наш дом без стен, но есть окно,

И мы с тобою рядом