⇚ На страницу книги

---

I

Шалтай-Болтай

Как слов бессмысленных непостижима нежность,

И сердцу смысл постигнутый – согбенно мал…

И лепетов, и логик детства ломкость и безбрежность:

Ведь правда вся за ним – раз он упал?

И как во сне иное «наяву». Всё маленькие люди

Летят к земле. Всё опыты промера бытия. Иные чтут

Закон паденья тел. Иные ноют: будет-де

Шалтаться всяким тут. Лежачих боязливо бьют.

Вставайте же. На расторопность ратей – надежды нет,

А нашим конницам – лишь на кону стоять.

Вставайте. На ощупь, в тишине, чуть свет

К стене идти самим – Шалтая подбирать.

Кадры

Не был, не числился, не состоял,

Не привлекался и был не замечен.

Обрадованно мир встречал,

Кричал:

Тебя в отделе кадров ждали вечность!

Всех мыслимых грехов пока что избежав,

Ну а немыслимых – так даже не придумав, —

Лежит в клочочек плоти облачённая душа,

Небытие простив улыбкою беззубых.

Над колыбелями чудовищ и святых —

Графы из прочерков, как гроздья погремушек.

Не сотворил. Не натворил. Пока ещё. Затих,

Соскальзывая в жизни сон грядущий.

Свобода воли – всхлип и вздох,

И предопределенье – выдох. Как бы

Из личных дел гора. Готов

Ещё один… Да. Всё решают кадры.

Спойлер

Забегая вперёд, нам нельзя не сказать,

Что закончится всё очень плохо.

Будет мутно и холодно, и напоследок гроза

Разразится и всхлипом, и вздохом.

В старом доме пожар. Половицы гудят,

От отчаянья ад разверзая.

Забегая вперёд: бледноты той набат

На лице – как развязки примета плохая.

За стеною стена, сокрушаясь, прервёт тишину.

Лижет пламя, как раны, простенки.

Дом отходит бессильно, бессловно ко сну,

Убаюканный дождиком мелким.

Просто так

Просто так, ни за понюшку —

За нелепую игрушку

Жизнь – живут и умирают,

В биографии кромсая

Ход событий мировых.

Просто так – ни сном ни духом —

Как рептилии на брюхе,

В жизнь вползают в ползунках —

Поиграться там в веках.

Просто так – как понарошку —

Вечно ждут концов хороших,

Забывая, что до нас

Шли уж люди в первый класс.

Так зачем? Зачем, скажите,

Эта мука, небожитель

поэт?

Борис и Бастер

Внешнее осуществление Пастернака прекрасно: что-то в лице зараз и от араба и от его коня…

Марина Цветаева

Ну что вы! Какой конь и какой араб?…

Наш Борис – это ж вылитый Бастер Китон!

Те же губы и скулы и тот же овал!

И глаза те же – болью налитые.

Как две капли скользящие, два двойника —

Две слезинки на щёках беззвучной эпохи.

Ни улыбки, ни всхлипа – лишь только глаза

Заклинают весь ужас Немого стоокий.

Два комических стоика. Словно в огне —

Той высокой скулы не дрогнувший мускул.

В щепки дом ураганом разносит – во сне

Наяву два героя стоят, американец и русский.

Что за промысел чудный – печать двойников:

Словно оттиски гранок нам спущены свыше —

Жизнь выходит в печать, текст почти что готов,

И двойным тиражом – та сенсация… Слышишь?

Сирень и Сирано

Аллитераций ахиллесова пята и блажь:

Случайных слов искать взаимную поруку —

Одно за всех! – смысл подбирая, как типаж

В горячем мушкетёрстве звука.

Так постановщик роли раздаёт

Из сумрака партера на подмостки,

Угадывая сходство как налёт

Души на внешности волнительно неброской.

Мою сирень сыграет Сирано.

Вся в шпажных искорках дуэли дуновений —

Задира нежная… Наверно, несмешно

В соцветьях истекать на сцене.

(А нос? А нос-то

Где? Да где ж это заведено? —

Сирень играет Сирано?)

А нос – в кашне,

Под этой кашицей равновеликих лепестков и капель.

Читать дальше

---