Глава первая
На изгибе судьбы
С Николаем Гудимовым я познакомился, когда время, казалось, отсчитывало последние минуты моей жизни.
Как сейчас, помню то погожее летнее утро: и влажный после вчерашнего дождя пахучий смолистый воздух, и прозрачные капли росы на траве, и жёлто-бурую песчанистую почву под ногами, и нежные солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь кроны деревьев. И чёрные лакированные кузова дорогих автомобилей возле зарослей малины.
В лесу, куда меня привезли, с моих глаз сняли повязку и велели копать могилу.
Их было шестеро крутых молодцов, и я понимал и каждой клеточкой тела чувствовал, что даже с лопатой в руках ничего против них не сделаю. Ни физически, ни психологически я не был готов к этому, да и о навыках рукопашного боя, прямо сказать, имел весьма туманное представление.
Немного кружилась голова, к горлу подступал тошнотворный комок. Весь мир сузился до размеров этой поляны и мелкого жёлтого песка с произраставшей редкой травой. На меня навалилась слабость, и я еле стоял на ногах – сказывались и продолжительные побои, и ожидание неминуемой смерти, которой мне всё время грозили и которая сейчас предстала передо мной во весь свой зловещий рост. Супесчаник легко поддавался, и, несмотря на изнурённость, я довольно скоро углубился более чем на метр.
– Всё, хватит, – послышалось за спиной. – Глубже ни к чему. Вонять не будет, и ладно.
Мне было велено вылезти из ямы.
Главный из бандитов, высокий худощавый мужичина с сильными жилистыми руками – лоб его перечёркивал хорошо заметный косой шрам, – приблизился почти вплотную и упёрся в меня чёрными бусинками холодных мрачных зрачков.
– Ну что, немчура, так и будешь упираться? – негромко, на одной ноте проговорил он. – Скажи только: «согласен!» – и смотри, и дальше будешь жить.
Слово «немчура» прозвучало потому, что фамилия моя – Кригерт и по национальности я действительно немец. Наши пращуры триста лет назад присягнули русскому царю и верой и правдой служили и ему, и новому отечеству. Мой прямой предок, тот, который первым из наших родичей приехал в Россию, отличился под Нарвой и Полтавой и был лично награждён из рук самого Петра. И позже потомки его ни разу не посрамили наш род.
Я тоже старался жить по совести, и на первом плане у меня всегда было стремление приносить пользу государству и трудовому народу. Тем более мораль и принципы людей, приехавших на поляну и готовившихся убить меня, казались особенно низменными и отвратительными. Людей, являвшихся пособниками Клеща, главного мафиози нашего Минуринска.
Почти все мои праотцы женились на русских девушках. Лишь один из них, находясь по долгу службы в Казани, взял в жёны татарочку по имени Альфия – дочку известного в то время местного интеллигента. Так что немецкой крови во мне было ноль целых ноль десятых. Тем не менее я и сам считал себя немцем, правда, русским, обрусевшим.
Что я мог теперь ответить моим палачам?!
Они требовали огромную ежемесячную подать, но мой начинающийся бизнес был в глубоком пролёте, я только что попался на удочку одного кидалы, и платить мне было нечем. Всё это я многократно объяснял, однако…
Главарь ударил меня финкой в бедро, и я закричал от нестерпимой боли.
– Убью, падла, на куски порежу! – в свою очередь выкрикнул мой мучитель, и остриё ножа вонзилось мне в плечо. На секунду потеряв сознание, я упал и скатился в могилу.