У нас на кафедре уже шестой год висит проект благоустройства парка Харитонова в г. Екатеринбурге «Чистый понедельник», выполненный в свое время студентами первого курса. Это макет парка размером полтора на полтора метра в масштабе 1:100. Существующий ансамбль 1930-х годов – ротонда-фонтан на острове паркового пруда и ведущий к ней мост в этом проекте развиваются путем создания на втором острове плоской декорации в виде фасада храма Покрова на Нерли и моста.
В большинстве случаев проект вызывает у тех, кто его видит, недоумение, чаще всего его называют «странным», и эта реакция объединяет как профессионалов, так и от людей далеких от искусства, архитектуры и градостроительства.
Фото 1. Общий вид проекта.
Подобное единодушие в оценке проекта вызывает интерес, ведь о вкусах обычно спорят и не могут сойтись во мнениях. Как же в этом студенческом проекте удалось найти некую платформу, которая объединила самых разных людей, пусть и в негативном плане, ведь, казалось бы, в нашем современном плюралистическом мире такое вообще уже немыслимо? Этот вопрос и побудил интерес разобраться в ситуации.
Прежде всего, можно отметить, что слово «странный», применительно к этому проекту, несет негативный оттенок, ведь имеется в виду не то, что проект необычный или новый, а то, что он безобразен и уродлив, как пишет У. Эко в «Истории уродства»:
…нам придется различать проявления безобразного в себе (экскременты, разлагающаяся падаль, тошнотворно пахнущее тело, покрытое язвами) и формального безобразного – в котором наблюдаются нарушения органического равновесия между частями и целым.
Представим себе, что по улице идет человек с беззубым ртом; нам не по себе не столько от формы его губ или немногих уцелевших зубов, сколько оттого, что рядом с сохранившимися зубами нет тех, которым следовало бы там быть [1, c. 19].
Принимая такую трактовку безобразного можно предположить, что характеристика «странный» является близкой по значению формальному безобразному: этот проект странный, потому что он не такой, каким он должен был бы быть по представлению воспринимающего его человека.
Конец ознакомительного фрагмента.