– Какие такие «мёртвые души»? О чем вы говорите?
– Это не штуки и не «мёртвые души». Это сотрудники наши, – начальник отдела кадров, дама в теле, подправила прическу.
– А почему фамилия одинаковая? Фантазии не хватило? – не унимался проверяльщик.
– Да семья это. Отец и два сына.
– Ага, значит, по блату взяли. Семейственность тут разводите.
– А как вы хотите? Кто еще пойдёт в землекопы? Вы знаете, какая это тяжёлая работа? Эта профессия передаётся по наследству. От отца к сыну. Иначе нельзя. Не получается, – Надежда Степановна Кольцова чуть не поперхнулась от возмущения.
– Иначе можно и нужно. Вы просто не старались. Можно, например, объявление в газету дать или вон принять участие в этом, как его… «День открытых дверей», кажется, так называется. Это когда разные организации приходят к студентам и рассказывают о том, как у них можно трудоустроиться.
– Ага. И как вы себе это представляете? Пришли мы со своим стендом «Управление городскими кладбищами. Срочно требуются землекопы с высшим образованием на конкурсной основе. Всех, прошедших конкурс, принимаем на кладбище с отличной зарплатой и проездным в придачу». Так что ли? Вы что, с ума сошли? – начальница кадров сама не заметила, как последняя фраза слетела с языка. Ох, осторожнее надо. Всё-таки работающая пенсионерка, если что-то пойдёт не так, могут и попросить. А уходить не хотелось: активная уж больно, да и премиальные хорошие.
– А на биржу труда пробовали подавать заявку? – ревизор как будто и не заметил бурной реакции Надежды Степановны.
– Пробовали, – примирительным тоном ответила кадровик. – Вон взяли одного. Так он два дня проработал и инфаркт получил. Испугался.
Анатолий Белых, хоть его и называли Анатолием Семёновичем, был специалист молодой, можно сказать, только что из института выпустился. Чуть меньше года проработал в ревизионной комиссии, и вот его отправили с проверкой в Управление городскими кладбищами. Слухи ходят, запущено у них там, взятки берут, «мёртвые души» разводят – никакой управы нет. Но он, Анатолий, разберётся. Ничего, что молодой. Быстро покажет, где раки зимуют. Решил младший ревизор сам пойти на кладбище и посмотреть, что и как. Не очень-то он и поверил Надежде Степановне. Она, конечно, кадровик хороший, старой советской закалки, но перестройка давно прошла, а с тех пор кто только не научился взятки брать.
Пришел на кладбище, да так удачно, что сразу наткнулся на Муртазиных в полном боевом составе – отец и два сына. «Значит, не „мёртвые души“. Это точно, – подумал Белых. – Однако почему семья? Надо разобраться».
– А кто ж в землекопы еще пойдёт, – прямо как сговорившись, повторил Муртазин-старший слова Надежды Степановны. – Это, сынок, как касты в Индии. Есть касты воинов и жрецов. А вот у нас каста землекопов. Тут все по-своему. Жениться нам сложно. Только кто с нами рядом работают, те вот понимают. Дети наши сызмальства в этом вращаются. Если оставить не с кем, берём с собой. Они – привыкшие и к земле, и к запаху тоже. Да и с Ушиком знают, как обращаться. Не боятся.