Читать Изъян

© Анна Инк, 2017

ISBN 978-5-4485-3290-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Что я подумала, когда увидела Инга в первый раз? Для начала я обратила внимание на его улыбку. Мужчинам в Городе не свойственно улыбаться, оголяя зубы. Антропологами давно было признано, что улыбка есть не что иное как оскал, демонстрация агрессии, необходимой в условиях соперничества. Соперничество – прерогатива женщин, а особям второго пола не с кем и не за что бороться; мужчинам из общества цэрпер нечего достигать. Обворожительная улыбка, обнажающая белые ровные зубы, с растянутыми и приподнятыми уголками губ, в совокупности с прищуренными глазами, с едва заметными морщинками чуть ниже переносицы… его улыбка – это атрибут мужчины из класса доноров. И когда Инг шёл мне навстречу по коридору корпорации, я подумала, что он – очередной кандидат на звание «Аполлон 2113», которого пригласили на съёмки.

Сколько шагов он сделал прежде, чем я перевела взгляд с его губ на глаза? Я могу вспомнить: его голова едва заметно поднималась и опускалась в такт движениям – пять раз. Именно столько нажатий необходимо для массажа сердца прежде, чем втолкнуть воздух в человека. Я утопала в этих секундах как в кубометрах прохимиченной воды моего домашнего бассейна; я отчётливо помню, как мои ступни, обе, коснулись пола. Я остановилась. Я смотрела на его губы, стоя посередь коридора, не дыша. И я подняла глаза, и мы встретились взглядами. И тогда я сделала свой первый вдох.

«Мизандрия = Вырождение» – читаю на куске бумаги.

Разгибаюсь. Давлю каблуком агитационную листовку. Да их здесь тысячи. Уродливые изломы старого ясеня как рогатки, из которых фальшивый ветер стреляет написанными от руки словами.

До встречи час. Я покидаю парк Целомудрия. Директивы. Поток людей, всунутый меж металлических отбойников, винт-подъём, секунды, выход. Я на центральной площади, над которой нависает самое высокое здание в нашем анклаве – стеклянный «Витрум» в 250 этажей. Его строгие контуры настолько перенасыщены диодными лампочками стального цвета, что вокруг здания образуется ореол: сам воздух вдоль стен (стерильный, как в барокамере) становится плотным от этого света, и масштабы небоскрёба кажутся фантастически громадными.

Вдоль фонтана ряд особей второго пола. Они замерли, как чёрные истуканы. В их руках эргосумы с широкими экранами. Они держат их кривыми пальцами на уровне грудной клетки. В каждом экране фотография. И подписи.

Диана 8дробь62 – пропала без вести

Илга 6дробь65 – пропала без вести

Саша 8дробь82 – пропала без вести

Лит 2дробь59 – пропала без вести

Тита3дробь98 – пропала без вести

Зоповцы охраняют живые стенды. Их идейка. Нагоняют панику.

Зал Центра Культуры уже полон. Полина машет мне рукой. У нас неудачное место: крайний ряд слева от подиума. Но Полина счастлива, ведь на этот показ может попасть не любая – вокруг главного дизайнера Элеоноры сейчас настоящий ажиотаж. А я бы опоздала, если бы встреча состоялась вовремя.

35 дней в Городе. Дома сейчас вечер, всё в золоте от солнца. Прячу циферблат часов, натягивая до пальцев рукава водолазки. Напротив меня надпись «150 лет эмансипации». Она сочится холодным неоном.

– Почему именно к Элеоноре столько внимания? – я в ожидании смотрю на Полину. – Что такого особенного она сделала?