⇚ На страницу книги

Читать Олимпийцы. Одиссей. Цикл стихов

Шрифт

Интервал

ISBN 978-5-4485-3321-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Невольный вольный сонет

Аполлону Мусагету

Возьми меня к себе!

Я не желаю больше

ни быть совсем одной,

ни быть среди других.

Я не должна судьбе.

Я ни мгновеньем дольше

не поступлюсь собой

для дней недорогих!

Но дрогнул лавр – не трожь —

Твой взор – не мне, далече;

лира в руке, но сомкнуты уста.

Мой Бог, как Ты хорош!

Как прав, что безразличен. —

Пусть где-то будет чистой красота…

Амазонка, выносящая убитую подругу1

Мело хороша,

Карон хороша,

мальчишка хорош, что Мело убил.

Бой был хорош,

смеялась душа,

как его крови мой меч испил.

Вынесет друг,

оплачет мать.

Выношу и плачу, любовь велит.

А света вокруг!

да и ночью тьма

не подойдёт, костёр опалит.

И заря украла

уст её лал. —

Ему меч был не горше Эрота стрел:

когда упала,

и шлем упал,

как он на неё смотрел!

Арес и златая

Киприда – друзья.

Жёстче к нам божество.

И друг его был хорош.

И я

нынче встречу в бою его.

Арахна

По пустоте, куда ни ведёт —

зря не водит судьба;

не загадывая наперёд. —

Да взыскуя себя,

не Ариадну – Арахну найду,

паутину, не прядь:

нить, держась которой, иду,

надо ещё допрясть.

Облака

Там мир вполнеба, и ещё не вечер.

Синь – впереди и ветер – позади.

Пришли издалека, идут далече.

Себе киваешь, взглядом проследив

скользнувший блеск: Нефела пробежала

куда-то босиком – среди своих! —

по делу, или так какая шалость.

Одна. И ей не скучно среди них.

Гефест

Олимпийский смех не зол – подробен2.

Полюбили, что не полюбить:

хром – но не сказать нерасторопен;

некрасив – с лица не воду пить.

А дворцы!3 Что было до – ведь сени!

Дамам – драгоценности в наряд.

А твои фонтаны да бассейны —

боги позабыли про наяд.

И на нас простёр свои заботы:

мастера создали для людей

само (всё же береги их!) лёты. —

Впредь не обернуться в лебедей.

Данники твои, и то не диво,

сетовать смешно, как не крути,

что живём удобно и красиво

(только воле сказано «прости»).

Шевельнёшься – хоть бы так, для вида, —

и скуют движенье зеркала.

Уж куда как ветрена Киприда.

Изменяла; всё же не ушла.

Афина и Одиссей

Нет, никогда не бывали столь боги в любви откровенны,
Сколь откровенна была с Одиссеем Паллада Афина
– Гомер, «Одиссея»

Отцова дочка, ты подруг не слишком

искала, в детстве горя пригубя4;

помощница кузенам и братишкам

(когда и не без пользы для себя!5)

А он – никто. Но разве половина

твоих забот о нём на них пошла?

«Будь же и в этот раз со мной, Афина!» —

один он говорил – и ты была.

Тебя не называли милосердной.

Не он бы – сердце было б не у дел,

не спорило б с собой о том что, смертный,

мог богом стать с другой6. Не захотел.

Друзья ценили, редкий – укоризну;

враги – те больше испускали дух.

Любил семью и бедную отчизну

любимец трёх богинь, любовник двух.

(Одна размолвка – как тебя обидел! —

ведь с дядей7 отношенья не просты! —

он-де в изгнаньи помощи не видел…

Ты перед ним оправдывалась. – Ты!)

А как пеклась о доброй славе сына!

Красы жене – к свиданью – придала…

«Будь же со мной и в этот раз, Афина!» —

сказал пред боем. – Счастлива была.

…Есть у Коцита8 в устьи луговина,

куда бессмертных не глядят глаза. —

Глядела. «Будь и здесь со мной, Афина!» —

ждала: а вдруг как скажет? Не сказал.

Гимн Аполлону Рассветному

О лире, надо быть, уже сказала где-то.

О стрелах? – тихую пошлёшь одну