Читать Поиски натуры

Он лежал в углу комнаты. Маленькая однокомнатная квартирка в пригороде Москвы. Он выбрал ее из-за двери. Дверь была железная. Не было балкона, и единственное окно выходило во двор. Всегда пустой двор пригорода, грязный, с несколькими мусорными контейнерами и бомжами, которые вместе с собаками рылись в мусоре. То, что не годилось для них, они отдавали собакам и уходили вместе.

Уже несколько дней на въезде во двор стояли два «мерседеса». Они стояли днем и ночью. Они ждали его. Он знал, что за ним придут. Он мог уйти, но он остался.

У него в холодильнике еще было много еды. «Этого хватит, – подумал он, – еще дня на два на три».

А потом он выйдет… Он смотрит телевизор и слушает сообщения о погоде. Ему хочется еще раз услышать об этом. Какая же будет погода? Он хотел увидеть солнце, но на этой неделе ожидается только дождь. Он не увидит солнца, и мысль эта преследует его. Около брошенных в углу комнаты матрацев – ружье. На случай, если они начнут штурмовать, но это не те, кто способен на такое, они послали других, тех, что могут только ждать.

Они поняли: все бесполезно. То, что он взял у них, больше не вернуть. Они постановили, что ему – пора. Если бы и он сам не решил того же для себя, он бы ушел.

Это было в те дни, когда он только «открывал себе солнце». Солнце своего сердца, не похожее на обычную жару. Только тепло: домашнее материнское – то, что можно сравнить с солнцем. Вот тогда он и впустил в себя тепло, происхождение которого не мог объяснить. Оно держало его сердце теплым и в дождь, и в холод. Скорее всего, это было связано с женщиной, которую он полюбил.

Он не мог сказать ей об этом, думал, что скажет позже. Он хотел создать ее, и с этого времени уже знал, что станет художником. К нему пришла мысль, что всю свою жизнь он искал натуру, которая была бы похожа на то, что он почувствовал в себе, – впервые и навсегда.

Он мог бы мог выйти, если бы не последний штрих к статуе. Он смотрел на нее с разных сторон, но не видел в ней тепла. Он так или иначе работал над ней тридцать лет. Это было единственное произведение, которого никто не видел, оно было в его сердце. Он работал над ней тогда, когда приходило тепло, каждый раз стараясь передать волну, которая захватывало его. В тот день он понял, что пора закончить сделанное.

Он отодвинул штору и посмотрел во двор. Бомжи ушли. Дождь. И два «мерседеса».

Он лег на матрас, закурил сигарету, закрыл глаза и забыл о том, что на улице дождь…

Стояли первые дни весны, снег еще не растаял. Он шел из школы в резиновых сапогах. Стволы сосен уже чувствовали весну, и под солнцем насыщались теплом.

Она жила рядом.

Все началось весной. Весна в Сибири недолгая, а зимы длинные. Ты ждешь слишком долго, пока проснется твое сердце. Когда оно просыпается, тебе хочется жить, вдыхая тепло, и ты берешь его отовсюду, где только можно. Потом ты будешь вечно путать, чего ты ищешь, любви или тепла, потому что они всегда приходят вместе. Два солнца и твое чувство, похожее на солнце.

Зимой он болел, поэтому его оставляли дома. Кроме маленькой однокомнатной квартирки, где они жили с мамой, у него была еще лестница подъезда, куда он мог выходить.

Они жили на седьмом этаже, и он поднимался на четырнадцатый, чтобы смотреть на сосны и на небо. А когда выйдешь из теплой комнаты и посмотришь на небо, оно тебе кажется таким же теплым. И тогда он полюбил небо.