1 августа.Суббота… После игры решили обойти полигон – бывший дом отдыха какого-то бывшего оборонного предприятия. Место мне очень понравилось. Единственный минус – добираться долго. Но этот самый минус сущая мелочь в сравнении с явными преимуществами. Самое главное – удачное расположение: с одной стороны детский летний оздоровительный лагерь, владельцы которого возвели высоченный забор, отмежевавшись от соседей, с тыла река, с другого бока – глубокий овраг, так заросший, что не проберешься. Ну, а с дороги территория огорожена металлической сеткой. К тому же КПП осталось практически нетронутым. Его просто подкрасили, вокруг убрали мусор, поставили передвижной модуль, где хранится амуниция с расходниками, вот и все вложения. А больше, в принципе, ничего не нужно. Какие еще плюсы? Если вы никуда не торопитесь и у вас предостаточно свободного времени, здесь можно будет задержаться на денек-другой. Есть пара корпусов, не разграбленных мародерами. В окнах стекла, в комнатах стоят кровати. Правда, без матрацев, но для привыкших к полевым условиям людей это не бог весть какая проблема. Важно другое: над головой крыша, а в мангальной зоне можно приготовить что-нибудь перекусить, администрация разрешает. Хотя, наверно, не всем. Макса просто в этом клубе хорошо знают. Он, в отличие от меня, гиперобщительный. Язык что помело. Повсюду друзья. Порой кажется, нет человека в городе, который бы не был с ним знаком.
Очень впечатляет вид старой базы на закате – город-призрак с послевоенной архитектурой, затерявшийся в дебрях кряжистых деревьев. Разоренный и практически поглощенный надвигающимся лесом, в приглушенном свете опускающихся сумерек, он определенно волнует, пробуждает фантазию и немного пугает своим настороженным безмолвием. Мы неторопливо прошлись по его тихим, затерявшимся в густой траве аллеям, вдоль которых еще кое-где можно было встретить покалеченные временем и людским невежеством полуразрушенные статуи. Человеческие фигуры стоят на небольшом отдалении друг от друга, возникая из полумрака в просветах среди разросшегося кустарника
серыми призрачными тенями. Лишенные кто рук, кто ног, они, кажется, корчатся от боли и невыносимых страданий, навечно пригвожденные ржавой арматурой к обвалившимся кирпичным постаментам. Мы шли по тропинкам и заглядывали в их изуродованные лица, а те с нескрываемой грустью смотрели на нас сверху, провожая холодным безжизненным взглядом. Солнце уже скрылось за деревьями, когда, сделав по территории круг, мы вышли на поляну, заваленную разным хламом. Среди груды выброшенных за ненадобностью вещей, неожиданно для себя, мы наткнулись на странную семью. Это не были люди. Это были манекены. Три манекена – мужчина, женщина и ребенок. Максим вскинул свой маркер и с ходу, почти не целясь, выстрелил в «главу семьи», который восседал на пластиковом ящике из-под пивных бутылок, и точно попал тому в лицо. Манекен пошатнулся и опрокинулся вместе с импровизированным табуретом на спину.
– Зачем?! – спросил я Макса.
Тот, не задумываясь, ответил:
– Напугал, зараза. Сердце до сих пор колотится. Фу… черт.
Мы подошли поближе. Странное чувство, но мне почему-то стало жаль, что так получилось. Выпущенный из пневматического ружья пейнтбольный шарик разбился, залив желтой краской лицо искусно изготовленной куклы.