Однажды мы брели через луга,
Но показалось, что мира мало,
И тотчас нас настигнула пурга,
Не испугала, но растерзала.
И та пурга, разъединивши нас,
Так разбросала по белу свету,
Что сколь не рыщет мой звериный глаз,
Тебя все нету, тебя все нету.
И вот представь, случился же пустяк,
Да, на веревке – как на веревке,
Наткнулся через вечность на тебя,
В расщелине трамвайной остановки.
А мне уже почти что наплевать,
Когда усталость, что значит жалость?
И я без смысла начал напевать,
На смысл слов давно уж не осталось.
А где-то в междумирье между стен
Мой маятник сломался – не стыковка.
И в цепи бессистемности измен
Звеном распалась эта остановка.
Я расходился уличным дождем,
Я разбегался, даже плыл по лужам,
И был бы проткнут чьим-нибудь зонтом,
Не будь себе я в этот миг не нужен.
И спас опять единственную жизнь,
Которой, в общем, и не выбирают,
Затем прошелся лезвием по лжи,
Как хлеб кромсают, как хлеб кромсают.
Затем глотал ее беззубым ртом,
И задыхался, но не сдавался,
И перевязанный чужим бинтом,
От механических не-рифм я разрывался.