Paul Mason
PostCapitalism
A Guide to Our Future
Allen Lane an imprint of Penguin Books
Оформление – ABCdesign
Перевод с английского – Александр Дунаев
Научный редактор – Андрей Володин (Центр экономической истории истфака МГУ имени М.В. Ломоносова)
This edition is published by arrangement with Aitken Alexander Associates Ltd. and The Van Lear Agency LLC
© Paul Mason, 2015
© Дунаев А., перевод, 2016
© ООО «Ад Маргинем Пресс», 2016
К Днестру мы едем через холодные леса, мимо полуразваленных домов и железнодорожных станций, в расцветке которых преобладает цвет ржавчины. Плавно течет ледяная вода. Царит такая тишина, что слышно, как с ветхого, медленно осыпающегося моста, расположенного выше по течению, падают вниз кусочки цемента.
Днестр – географическая граница между капитализмом свободного рынка и той системой, которой, как ее ни назови, управляет Владимир Путин. Эта река отделяет восточноевропейскую страну Молдавию от отколовшегося от нее Приднестровья, марионеточного государства, находящегося под контролем России, мафии и тайной полиции.
С молдавской стороны пожилые люди, сидя на корточках, продают вещи, которые сами вырастили или сделали: сыр, пирожки, немного репы. Молодежи мало; каждый четвертый взрослый работает за границей. Половина населения зарабатывает меньше 5 долларов в день; каждый десятый живет в такой бедности, которая ничем не уступает Африке[1]. Страна появилась в начале 1990-х годов, на заре неолиберальной эпохи, когда распался Советский Союз и вступили в действие силы рынка – но многие жители, с которыми я разговариваю, предпочли бы жить в путинском полицейском государстве, чем в безобразно нищей Молдавии. Этот серый мир грязных дорог и унылых лиц был порожден не коммунизмом, а капитализмом. А теперь этот капитализм уже не первой свежести.
Конечно, Молдавия – не типичная европейская страна. Но именно на этих задворках мира можно увидеть, как отступает экономическая волна, и проследить причинно-следственные связи между застоем, социальным кризисом, вооруженным конфликтом и эрозией демократии. Экономический крах Запада подрывает веру в ценности и институты, которые когда-то казались нам незыблемыми.
Тем, кто сидит за зеркальными стеклами финансовых центров, все может по-прежнему представляться в розовом свете. С 2008 года триллионы взятых из воздуха долларов текут в банки, хедж-фонды, адвокатские конторы и консалтинговые агентства, поддерживая функционирование глобальной системы.
Но долгосрочные перспективы капитализма не внушают оптимизма. По оценке Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), в ближайшие пятьдесят лет в развитом мире рост будет «слабым». Неравенство вырастет на 40 %. Даже в развивающихся странах рост выдохнется к 2060 году[2]. Экономисты ОЭСР высказались очень мягко, а мы скажем прямо: для развитого мира лучшие времена капитализма уже позади, а для остальных стран они закончатся еще при нашей жизни.
Кризис, начавшийся в 2008 году в экономике, превратился в кризис социальный, вызвав массовые волнения. Теперь же, когда революции вылились в гражданские войны и создали военную напряженность между ядерными сверхдержавами, кризис превратился в явление глобального порядка.