Весна пришла в Москву неожиданно. Еще вчера было морозно, мела поземка, а сегодня вдруг выглянуло солнце, дохнул южный ветер, заплакали сосульки, прощаясь с зимой.
Артем Сафонов собирался идти гулять с собакой. Пес скулил, поглядывая на дверь, а хозяин все медлил – прикидывал, что бы надеть на ноги.
– Мам! – крикнул он. – Где мои кроссовки? После вашего ремонта ничего найти невозможно!
– Кажется, на антресолях, – ответила та из кухни.
Молодой человек был высокого роста, но до антресолей не дотянулся. Трехметровые потолки – предмет зависти друзей и знакомых – не всегда благо. Пес нетерпеливо взвизгнул, и Артем, чертыхаясь, обулся в сапоги на меху.
– Ладно, я пошел. Блэк на улицу просится.
– А где моя коробка с гвоздями? – спросил у жены Сафонов-старший.
– Не знаю, ищи. Зачем тебе гвозди в семь утра?
Края неба порозовели, яркая звезда переливалась над крышами. Артем смотрел, как собака носится по снегу, и беспричинная улыбка блуждала по его губам. Значит, и правда весна! Он потянул носом… показалось, что пахнет вербой, хотя деревья еще не проснулись: стояли черные, оцепенелые, не веря в оттепель.
– Блэк, домой! – позвал он пса.
Тот, дрожа от возбуждения и плотоядно косясь на соседскую кошку, послушно потрусил рядом.
Родители ругались. Артем еще из-за двери услышал их громкие раздраженные голоса. Они не обратили внимания, как сын привел собаку, разделся, опустился на пуфик в прихожей и тяжело вздохнул. Он-то думал, семейные страсти улеглись. Ничего подобного. Просто перемирие закончилось.
Раньше, когда он был маленьким, отец с матерью жили дружно, а потом, год за годом, между ними стало нарастать отчуждение. Отец задерживался на работе. Мать украдкой плакала. В отпуск стали ездить порознь. Артем с мамой отдыхали в подмосковной деревне у бабушки; отец покупал путевку в санаторий или отправлялся в турпоход. Надо отдать им должное: при ребенке Сафоновы старались не ссориться. Но Артем ведь не слепой – видел, чувствовал: в семье что-то происходит. Недоброе.
Родителям хватило ума не довести дело до развода, с возрастом они притерпелись друг к другу: перестали молчать неделями, мать повеселела, да и отец постепенно оттаивал. Даже ремонт затеяли. Артем хорошо зарабатывал и дал денег на стройматериалы. Пусть покупают хорошие обои, паркет, импортную сантехнику. Казалось, все налаживается. И вот…
– Откуда это? – кричал отец. – Где ты это взяла?
Артем не помнил такого надрыва в его голосе. Он затаил дыхание, прислушиваясь. Блэк улегся у его ног, положил морду на лапы, навострил уши. Ему тоже не нравились скандалы.
– Первый раз вижу… – оправдывалась мать.
– Не лги! Думаешь, я идиот? Куда ты ездила прошлым летом?
– В деревню. Дом хотела продать…
– Кому он нужен? Сруб отсырел, крыша прохудилась.
– Зато земля в цене.
– В вашей-то деревне? Ха-ха-ха! – захохотал он в бешенстве. – О-о! Я понял… я все понял! Какая же ты… змея! Как ты могла? Как ты…
Ему не хватило воздуха, в груди вспыхнула боль.
– Клянусь, я не знаю, что это за кольцо. Может, кто-то из рабочих потерял… или забыл?
– Женское кольцо?!
– Ну… обои клеили женщины, наверное, кто-то из них…
– Хватит! – взревел отец, и раздался грохот. Что-то упало, покатилось по полу, рассыпалось. – Если ты не признаешься, я за себя не ручаюсь! Я… убью тебя, тварь! У-убью…