⇚ На страницу книги

---

© Мансур Вахитов, 2017

ISBN 978-5-4485-1882-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Акростих

Грусть

уйдет.

Лишь лепет – тихо-тихо.

Ярлыки сдираются до старости.

Грусть

убила

землю,

ели,

липы.

«Мягкий знак» – отнюдь не признак слабости.

Разбегись

и

шаром

ароматным

торопись

орбитою

высокой

навсегда уйти от одиночества.

Арфы вслед всё перебором – славно!

Самый первый —

альфа и омега.

Йод не вылечит – а жаль! – сердечной раны.

Горизонты разбегаются кругами:

ипподром, лишь место состязаний.

Ностальгия – это по отечеству,

а по юности – обычная тоска.

80-е

Уфа

Вдохновение

Еще не зажигались фонари.

В сгущающихся сумерках, без меры,

слетаются к кому-то комары —

вокруг меня роятся рифмы и размеры.

Ломаю ветви неотложных дел,

отмахиваюсь ими как попало,

но вдруг прорвутся с рифмою размер —

бросаю все и в ночь сажусь устало.

Витает в кухне сигаретный дым.

Гул холодильника и крепкий запах чая.

Истерзанный сидением ночным,

косыми строчками я белый лист мараю.

Ах, мнятся лавры! И покоя нет:

не написал ни одного сонета,

а без сонетов – вовсе не поэт —

безвестность зарифмованных приветов.

Сырой туман разгонит вредный рой,

и утро проберется сквозь одежды,

и, утомленный, я вернусь домой,

вогнав в бумагу все свои надежды.

80-е

Уфа

Элегическое

Вдруг проклюнется солнце, серость камня зазолотит —

улыбнемся его виноватой прощальной улыбке.

Об объятиях снежных листва под ногами грустит.

В ожидании мир затаился, неверный и зыбкий.

По приметам – быть снегу. Он ляжет неделю спустя,

отразится в умытых дождями осенними стёклах.

Пешеходы с утра по морозцу снежком захрустят,

отвернувшись надолго от неба, по-зимнему блеклого.

Да развалится в улицах телом тяжелым зима,

да закружит метель этот город питомцев Растрелли!

Небо скроется. В стадо собьются в испуге дома,

ослеплённые снегом, как жертва – повязкой расстрельной.

Не согласным со смертью лишь осень свою пережить,

чтобы с солнцем весной возродиться для нового лета.

А пока до весны будем стынущий мир сторожить,

ожидая тепла ежедневно с холодным рассветом.

1988

Уфа

Весна. Бессонница

Бессонница. Я гляну за окно:

ни фонаря, и не видать ни зги.

Напротив в доме спят, и в нем темно:

от ежедневной бытовой лузги

пока свободен. Ветер во дворе

шумнёт и снова спрячется в кусты.

А моему окну во тьме гореть,

и лампе до рассвета не остыть.

Пришёл апрель. Опять кругом вода:

с крыш капает, по улицам журчит.

Под солнцем снега грязная руда

перетопилась в чистые ручьи.

Ещё неделя – вскроется река,

и с треском льда исчезнет власть зимы,

и ветром тёплым майская рука

дотянется до нашей кутерьмы,

потреплет по седеющим вихрам,

потянет за собою в летний зной,

чтоб городской извечный «тарарам»

заглох, оставшись где-то за спиной.

И чувства, что пока ещё немы,

проснутся, как весенние ручьи:

ведь женщины, очнувшись от зимы,

уже – весенние, ещё – ничьи.

03. 04. 2007

Уфа

Власть прошлого

Оглянись, не поверишь: столько вёсен и зим,

лет и осеней нами бездумно изношено.

Где ты, дверь отпирающий древний сим-сим?

Все пороги быльём запорошены.

Было ль? Иль не бывало совсем?

Да, не с теми профукана молодость!

Ты да я вечно маяться будем меж стен

прошлобывших твоих и моих прошлоброшенных.

Будем память наращивать тающей жизнью,

чтобы общая: юность раздельная мучит.

Будем верить, что в будущем нас не разлучит

Читать дальше

---