Действующие лица:
Фило Вэнс
Джон Ф. К. Маркхэм, окружной прокурор Нью-Йорка
Эрнест Хис, сержант убойного отдела
Арчер Коу, коллекционер китайского фарфора
Брисбен Коу, его брат
Рэймонд Рид, дилетант, друг семьи Коу
Хильда Лейк, племянница Арчера и Брисбена Коу
Синьор Эдуардо Грасси, представитель Миланского музея искусства Востока
Лян Цун Вей, повар в доме Коу
Гэмбл, дворецкий в доме Коу
Люк Энрайт, коммерсант
Майор Джулиус Хиггинботтом, заводчик шотландских терьеров
Энни Кочрейн, горничная
Хеннесси, детектив убойного отдела
Берк, детектив убойного отдела
Сниткин, детектив убойного отдела
Салливан, детектив убойного отдела
Эмери, детектив убойного отдела
Гилфойл, детектив убойного отдела
Капитан Дюбуа, эксперт-криминалист
Детектив Беллами, эксперт-криминалист
Питер Квакенбуш, фотограф
Доктор Эмануэл Доремус, патологоанатом
Суокер, секретарь окружного прокурора
Карри, камердинер Вэнса
Глава 1. Запертая спальня
(Четверг, 11 октября, 8.45)
Ровно через три месяца после блистательного раскрытия нашумевшего «Дела Скарабея» Фило Вэнс оказался втянут в новое расследование. Причем за четыре года, что Джон Ф. К. Маркхэм занимал должность окружного прокурора Нью-Йорка, в этом городе не совершалось преступления более запутанного и отягощенного роковыми случайностями.
Столь загадочным и даже мистическим представлялось это убийство, столь необъяснимы и противоречивы были факты, что полиция уже готовилась внести данный случай в список нераскрытых дел – иными словами, поставить на расследовании жирный крест. И кто бы упрекнул господ детективов, ведь в анналах современной криминалистики едва ли сыщется убийство, столь явно попирающее законы рациональности, коими испокон веков живет человечество. Сержант Эрнест Хис, человек отважный, мужественный и прямодушный, так и сказал: «Гиблое дело». Невнимательный наблюдатель решил бы, что в этом убийстве не обошлось без колдовства, тайных искусств и сверхъестественных способностей убийцы; недаром ведь каждая версия неизменно упиралась в глухую стену.
Дело это явно принадлежало к разряду так называемых идеальных преступлений, которые высоко ценятся детективами-любителями, во-первых, за букет интеллектуальных удовольствий, а во-вторых, за возможность предаваться этим удовольствиям, не покидая любимого кресла. Да, так казалось на первый взгляд. Ибо к необъяснимости мотивов убийцы прилагалась поистине мистическая череда событий, словно измышленных извращенной фантазией прихотливого божества.
Занятно, что именно избыточное рвение убийцы перевести все подозрения на невиновного и пробило, образно выражаясь, дыру в стене таинственности – пусть и на миг. Сквозь эту дыру Вэнс успел разглядеть проблеск света. Идя на этот свет, Вэнс проявил чудеса проницательности, каких, пожалуй, не проявлял за всю свою карьеру детектива. Познания в сферах, не имеющих никакого касательства к преступному миру, в совокупности с едва ли не сверхъестественной способностью проникать в человеческие души позволили Вэнсу заметить, казалось бы, маловажные обстоятельства и построить на них разгромный силлогизм.